"Евгений Максимов. Тот, кому нельзя доверять (Киберпанк) " - читать интересную книгу автора

что-то рассказывали о них. Ты, может быть, и не подозревал бы о
существовании всего этого, но тебя заставили сфотографировать и запечатлеть
в своей памяти сам факт их существования. А сколько всего ты не видишь?
- Не знаю... К чему ты ведешь?
- Разве это важно? Впрочем, твоими самыми важными фотографиями были
книги. Они сделают любого фотографа по-настоящему счастливым. Они сами по
себе являются фотографиями - мертвые буквы на мертвых страницах. Но, как
легко их фотографировать. И ты занимался этим всё своё сознательно детство с
тех пор, как тебе внушили, что ты умеешь читать. Они всё дают необыкновенно
чёткие и красивые снимки, но так ли ты уверен в том, что эти картинки
истинны? Сколько раз ты уже был обманут? Тысячи раз - это и твоя мать и её
грудь и игрушки, которые казались совсем живыми, стоя на витринах магазинов.
Это и школа, которая виделась тебе храмом знаний, в котором каждый со
счастливым лицом наполняет свой мозг новыми и новыми фотографиями. Итог -
один. Всё стирается, снимки, казавшиеся живыми, превращаются в гротескные
картинки, на которые даже смотреть тошно. И чем дальше, тем хуже. Герои всех
любимых книг давно мертвы, или даже не живут в твоё время. Некоторые жили
столетия назад, некоторые еще даже не родились. С теми, кто жив сейчас,
встретится невозможно, а если судить по жизни, которая нас окружает, то их и
вовсе нет в этом мире. Может быть, они живут где-то в параллельных мирах?
Очень похожих на наш, но совершенно отличных во всяческих мелочах, которые
не видны при первом взгляде на фотографию. Даже когда вглядываешься
невозможно понять, что означает та или иная черточка - некая неуловимая, но
очень важная деталь, или всего лишь дефект материала.
- Дефект моих мозгов?
- Тебе не кажется, что твой мозг - это тоже фотография. Причем, раньше
он наверняка казался тебе могучим двигателем твоих мыслей, генератором идей,
лексическим анализатором и речевым синтезатором, суперкомпьютером,
управляющим телом, которое, по сути, тоже не больше, чем не особо удачный
кадр на плохонькой дешевой пленке.
- Меня ещё никогда не называли уродом, настолько иносказательно.
- Всё в жизни бывает в первый раз. Главное, что теперь твой мозг в
твоих глазах превратился в жалкое подобие на то, чем он казался тебе раньше.
Это плохо и хорошо одновременно. С точки зрения подавляющего большинства,
которое приняло на веру мощь фотографии, ты безнадежно потерян в своих
комплексах. Но если принять на веру то, что абсолютная свобода это отказ от
чего бы то ни было, то ты понемногу приближаешься к этой самой свободе,
разбрасывая вокруг себя сотни картинок, которые раньше хранил под сердцем.
Да, он никогда не был дураком поговорить. Особенно приняв некоторую
дозу алкоголя. Вот и теперь мы сидим в узком неудобном коридоре друг
напротив друга и ведём долгие и бессмысленные беседы, в которых я, как
всегда, выступаю добровольным слушателем. Может быть даже учеником, или
последователем. Люди проходят мимо и с завистью косятся на шеренгу пустых
пивных бутылок, которые громоздятся поблизости. Иногда кто-то с недовольным
лицом пытается пройти мимо нас и доблестно пытается перешагнуть через наши
ноги, не уронив при этом бутылок. Нелёгкая задача, но ей не сравниться с
теми проблемами, которые мы обсуждаем. Мы одновременно допили пиво,
оставшееся на донышке бутылки и синхронно отставили обесценившуюся тару в
сторону. Он на секунду исчез из поля моего зрения, а когда вновь появился,
то его руки уже сжимали очередные бутылки.