"Владимир Максимов. Сага о носорогах " - читать интересную книгу автора

людьми, у которых, по Вашим собственным словам, "есть солидные аргументы,
чтобы считать марксизм конечным этапом интеллектуального развития", - это
все равно, что дискутировать со знахарями, магами или параноиками с уклоном
в манию величия. Здесь-то и таится главный порок не только Вашей позиции, но
и марксизма вообще: считать себя истиной в последней инстанции. Отсюда все:
непримиримость к инакомыслию, применение запрещенных средств в политической
борьбе, а затем, после победы, как естественное следствие, - диктатура и
концлагеря. Именно поэтому ни одна из форм социализма, будь то советская,
китайская, кубинская или португальская (как известно, генерал Карвальо,
начальник госбезопасности новой социалистической Португалии, во всеуслышание
заявил, что революции надо начинать не с цветов, а с расстрелов
инакомыслящих на стадионах), еще не показала нам ни одного примера
политической терпимости или духовного плюрализма. Люди, считающие, что нашли
окончательную истину, приходя к власти, неизбежно становятся палачами. И до
чего же, дорогой господин Пачини, должен не уважать себя и других человек,
считающий, будто историю земли можно увенчать какой-либо политической или
экономической доктриной! Уверовать в такую нелепицу - означает повернуть ее,
эту историю, вспять - к каменному веку, к растительному существованию, к
обезьяне. И неважно, чем в конце концов будет вооружена эта обезьяна -
палкой или самой утонченной кибернетической техникой.
Могу проиллюстрировать свои доводы опытом из наших с Вами
взаимоотношений. Во время встречи в Риме Вы упрекали меня в том, что я дал
интервью газете "Темпо". Генрих Белль, в свою очередь, сетовал на меня за
то, что я (кстати сказать, будучи убежденным христианином и демократом)
встречаюсь с членами фракции ХДС-ХСС и представителями их печати. Но
никогда, нигде (а мне пришлось изъездить чуть ли не половину света) ни один
так называемый консервативный деятель или журналист даже намеком не поставил
мне в вину мои интервью левой прессе и мои встречи с левыми, а зачастую
крайне левыми кругами.
Исходя из этого, дорогой господин Пачини, я хотел бы спросить у Вас:
так какая же из этих двух противоборствующих сторон стоит сегодня за
политический и духовный плюрализм?
Теперь немного о терминологии. Люди типа Солженицына, Синявского,
Некрасова, Галича и Сахарова по праву считались и продолжают считаться в
России лидерами левой оппозиции, потому что боролись и борются за духовную
свободу и представительную демократию. Причем борьба эта, в отличие от
борьбы левых на Западе, происходит не в уютных кафе и не с помощью абсолютно
свободных и комфортабельно обставленных манифестаций, а в условиях
жесточайшего террора и репрессий. Стоит только напомнить, что за свою
деятельность большинство современных русских интеллектуалов платились и
платятся смертью, каторгой, изгнанием. Если бы Вы знали, дорогой господин
Пачини, с какой брезгливостью, с каким презрением произносит сегодня русский
интеллектуал имена Шолохова, Кочетова, Грибачева, Софронова, а ведь все это
писатели, фанатически преданные делу социализма, коммунизма, марксизма. И
подобная реакция не имеет никакого отношения к сталинизму. Современные
интеллектуалы России давно изжили в себе детскую болезнь борьбы с "культом
личности". Реакция эта вызвана полным неприятием доктрины вообще. И мне,
честно говоря, грустно, что архаическая теория, над которой у нас в стране
смеются даже школьники, считается в среде образованного Запада "конечным
этапом интеллектуального развития".