"Джулиан Мэй. Многоцветная Земля (Изгнанники в плиоцен-1)" - читать интересную книгу автора

привести к гибели всех гоминидов, питавшихся растениями. Но произошло нечто
иное: суровый климат и изменения растительности побудили некоторых из наших
далеких предков отказаться от растительной диеты и начать есть мясо. А если
вы едите мясо, то вам не приходится тратить так много времени на поиски
пищи. У вас появляется досуг. Вы можете сесть и подумать.
- Значит, когда-то, давным-давно, убийца-охотник был лучше, чем
сборщик растений?
- Охотника не следует отождествлять с убийцей. Я отнюдь не разделяю
постулируемое некоторыми этологами представление о наших далеких предках
как о человекообезьянах. Оно полностью лишено оснований. Нашим
предкам-гоминидам добро и альтруизм были присущи ничуть не в меньшей
степени, чем большинству людей в наше время.
- Но зло - это реальность, - возразила сестра. - Как бы вы ни называли
зло - эгоцентризмом, злоумышленной агрессией, первородным грехом или
как-нибудь еще. Хотим мы того или не хотим, но Эдема давно не существует.
- Но разве библейский Эдем - не амбивалентный символ? Мне кажется, что
притча об Эдеме просто показывает нам, сколь опасны самоуверенность и
умничанье. Они действительно таят в себе смертельную опасность. Но
рассмотрим альтернативу древу познания. Захотел бы кто-нибудь сохранить
целомудрие такой ценой? Только не я, Амери. Нам бы не хотелось отдавать
назад тот кусок яблока, который откусили наши прародители. Даже агрессивные
инстинкты и неуемная гордыня и те пошли нам на пользу, ибо помогли стать
правителями Земли.
- Может быть, когда-нибудь они помогут людям стать... правителями
Галактики?
Клод усмехнулся.
- Бог знает сколько мы спорили на эту тему, когда гии и полтроянцы
присоединились к нашим раскопкам. Все сошлись на том, что, несмотря на наше
высокомерие и напористость, мы, люди, обладаем таким невероятным
потенциалом, что это само по себе предрешило Вторжение еще до того, как мы
согласились пойти на него. С другой стороны, переполох, вызванный нашим
метапсихическим вмешательством, заставляет задуматься, не распространили ли
мы свой особый талант портить все на свете на космические просторы вместо
того, чтобы ограничиться планетарными масштабами.
Анна-Мария и Клод съели по апельсину. После долгого молчания Маевский
сказал:
- Знаете, а все-таки я рад, что летал на далекие звезды, что встретил
Жен и работал с другими мыслящими существами доброй воли. Теперь все
позади, но, поверьте, это были замечательные странствия.
- А как относилась к вашим странствиям Женевьева?
- Она была привязана к Земле сильнее, чем я, но путешествия в чужие
миры ей нравились. Она только настояла на том, чтобы сохранить наш дом
здесь, на северо-западном побережье Тихого океана, где мы выросли.
Возможно, если бы у нас были дети, она ни за что не согласилась бы покинуть
дом. Но у нее были серповидные эритроциты, а метод изменения генетического
кода разработали уже после того, как Жен миновала оптимальный для
деторождения возраст. Позднее, когда мы оба подверглись омоложению, наши
родительские инстинкты были сильно атрофированы, к тому же мы были по горло
заняты работой. Поэтому мы продолжали заниматься вместе любимым делом -
экзопалеонтологией, и занимались ею девяносто четыре года...