"Ролло Мэй. Открытие бытия (очерки экзистенциальной психологии) " - читать интересную книгу автора

например, его первой теории о том, что тревога является проявлением
вытесненного либидо, и второй теории, согласно которой наше Эго посредством
тревоги реагирует на угрозу потери любимого объекта. Но это всего лишь
теории. Кьеркегор же, с другой стороны, описывал тревогу как борьбу живого
существа против небытия. Кьеркегор не раз указывал на то, что истинным
средоточием тревоги является не смерть как таковая; согласно его
определению, "тревога есть желание того, что внушает человеку благоговейный
страх". Тревога, таким образом, подобна "враждебной силе, которая крепко
держит человека в своих тисках, и еще никому не удавалось из них вырваться".
Каждый из нас ведет внутри себя борьбу на два фронта. В тот момент меня
поразило то, что Кьеркегор дал абсолютно точное описание того, через что
прошел я и другие пациенты. Подобного мы не встретим у Фрейда: он работал на
другом уровне, давая определение психическим механизмам, посредством которых
тревога обнаруживает себя. Кьеркегор же описывал то, что человек испытывает
непосредственно в момент кризиса - в особенности такого кризиса, когда жизнь
противостоит смерти, - именно такой был вполне реален для нас, больных. Но
этот кризис, по моему убеждению, не отличается кардинально от различных
кризисных ситуаций, в которые попадают люди, обратившиеся за помощью к
терапевту, или которые все мы испытываем неоднократно и много раз в течение
дня, хоть и рассматривая в своем сознании смерть как весьма отдаленную
перспективу. Фрейд работал на техническом уровне, где предельно проявляется
его гений; возможно, он знал о тревоге больше, чем кто бы то ни было в то
время. Кьеркегор, гении другого порядка, работал на экзистенциальном,
онтологическом уровне; он познал тревогу.

Это не вопрос противопоставления; совершенно очевидно, что необходимы
оба подхода. Проблема скорее связана с нашей культурно-исторической
ситуацией. Мы, живущие на Западе, унаследовали технические достижения
четырех столетий, установившие власть над природой, а теперь и над нами
самими; в этом наше величие, и в то же время это наша самая серьезная
опасность. Нам не угрожает опасность оказаться подавленными технической
мощью. Скорее мы сами подавляем свою противоположность. Используя
определения, о которых я буду говорить в дальнейшем более подробно, мы
подавляем онтологическое чувство бытия, ощущение того, что мы есть.
Следствием такого подавления чувства бытия является то, что у современного
человека целостность образа себя, как носителя личной ответственности и
родового опыта человечества, также оказываются нарушенной.

Экзистенциальный подход не направлен на то, чтобы покончить с
техническими открытиями Фрейда или какими-либо иными направлениями
психологии или других наук. Тем не менее, он стремится придать этим
открытиям новое обоснование, новое понимание развития природы и концепции
человека.

Я не приношу своих извинений за то, что очень серьезно отношусь к
жестоким опасностям, связанным с тем, что в современной науке наблюдается
тенденция приносить человека в жертву механизмам, в жертву тем приемам,
посредством которых мы изучаем человека. Эта тенденция не является виной
какого-нибудь "опасного" исследователя или "порочных" школ. Скорее это
кризис, связанный с определенными историческими трудностями. Карл Ясперс