"Кейси Майклз. Маскарад в лунном свете " - читать интересную книгу автора

мороженого, приготовленной специально для всех этих леди и джентльменов из
Лондона, которые уже сидели за длинным столом из красного дерева. Финчу
пришлось пережить минуты величайшего унижения, когда он обнаружил, что сидит
на полу с быстро тающим лебедем на коленях, а вокруг стоят дамы и господа,
прищелкивая языками и обмениваясь замечаниями о неуклюжести современной
прислуги, а Снайп - на редкость трусливый и в целом бесполезный
человечишка - ничего не предпринимает, а только причитает, заламывая руки:
Но это, увы, было невозможно. Ей придется оставаться в церкви, рискуя
умереть от скуки, пока священник не закончит свою проповедь, и хор не споет
еще с десяток нудных гимнов. Только после этого она обретет свободу.
Доживет ли она до этого момента?
- Ого! - еле слышно выдохнула Маргарита, наклоняясь вперед: что-то в
сидевшей перед ней пожилой женщине привлекло ее внимание. Женщина эта
выглядела настолько странно, что выделялась даже среди прочих старых чучел.
От ее тяжелого платья исходил запах бекона, слишком долго пролежавшего в
коптильне; волосы были уложены в давно вышедшую из моды прическу,
достигавшую примерно фута в высоту. Этот "шедевр", созданный из просаленной
шерсти, конского волоса и фальшивых локонов, был покрыт белой пудрой, а
наверху громоздилась еще большая украшенная пером шляпа в виде птицы.
По мнению Маргариты, вид у женщины был самый что ни на есть дурацкий.
Девочке не верилось, что ради сохранения подобной прически кто-то может
согласиться претерпевать всяческие неудобства, например, спать с коробкой на
голове. Но Мейзи, горничная, убиравшая комнаты на верхнем этаже, объяснила,
что от многолетнего ношения париков, натиравших кожу на голове, у старухи
осталось очень мало своих волос. Однако она не желала сменить прическу, на
укладку которой требовались долгие часы, и поэтому прическа иной раз
оставалась нетронутой неделями, прежде чем волосы "распускали".
Только вчера Мейзи тихонько провела Маргариту в комнату старой леди и
показала ей красивую серебряную проволочную клетку, которую та надевала на
голову на ночь. Клетка была достаточно прочной, так что ни одна голодная
мышка или крыса не смогла бы прогрызть ее и забраться внутрь полакомиться
салом.
Так, по крайней мере, сказала Мейзи.
Сейчас рот Маргариты округлился от удивления, она прижала ручки к щекам
и крепко зажмурилась, потом снова посмотрела на то, что, как ей показалось,
она увидела. Да! Она не ошиблась, и ей ничего не померещилось. Маргарита
смотрела сквозь растопыренные пальцы на голову дамы, а из башни фальшивых
напудренных локонов на нее смотрела крошечная полевая мышка с розовым носом.
Бедняжка, про себя пожалела ее Маргарита, вынуждена сидеть в этой
волосяной тюрьме и слушать бесконечную проповедь священника о вечном
проклятии. И некуда ей убежать, негде спрятаться. И днем она была как в
ловушке в этом гнезде из просаленных волос, и ночью, когда выбраться ей не
давала серебряная проволочная клетка.
Требовалось срочно что-то предпринять, это было очевидно.
Маргарита прикусила нижнюю губу и скосила глаза налево. Дедушка как
всегда крепко спал, опустив подбородок на широкую грудь; кружевной воротник
его костюма слегка шевелился от его глубокого мерного дыхания. Маргарита
перевела взгляд направо. Мама, изящно державшая веер из слоновой кости, на
пластинках которого были в ужасающих подробностях изображены страдания
святого Петра, не замечала, судя по всему, ничего вокруг, завороженная