"Майра. Ген Истины " - читать интересную книгу автора

Майра

Ген Истины


Се, стою у двери и стучу:
если кто услышит голос Мой
и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним,
и он со Мною.

Откр., 3-20

***

Стекла походили на непроницаемое серое марево из-за хлеставших по ним
густых дождевых струй. В кафе было тепло, на потертую мебель падал уютный
желтоватый свет, но при одном взгляде за окна делалось зябко и тягостно на
душе. Сквозь меланхоличную музыку ретро просачивался ровный, бесконечный шум
воды, и казалось, что здание, где помещалось кафе, плавно раскачивается на
волнах нового потопа.
Гудерлинк старался пореже смотреть на дверь, хотя его так и тянуло к
этому. За последние полчаса он уже несколько раз повернул стоявшую перед ним
шахматную доску, прикидывая, как будет выгоднее разыграть начало с одной и с
другой стороны. Ему сегодня было трудно сосредоточиться: из головы не шли
утренние телесообщения. К тому же, Алсвейг запаздывал, что было на него
совершенно не похоже, и от этого тревога многократно усиливалась.
В ясную погоду Алсвейга можно было высмотреть из окна - он всегда
появлялся с одной и той же стороны, ровно без четверти пять. Походка и
осанка выдавали в нем офицера запаса, а ироническая улыбка, быстрая
лаконичная речь и цепкий взгляд - репортера. Уйдя в запас, он много лет
работал военным журналистом на одну из крупнейших телекомпаний. Природная
сухопарость в сочетании с привычкой к энергичной, кочевой жизни не давали
Алсвейгу стареть: в свои сорок восемь лет он выглядел самое большее на
сорок. Интересно, что он скажет по поводу сегодняшних новостей...
Гудерлинк машинально глянул на электронное табло над стойкой бара.
Двадцать минут шестого. Значит, Алсвейг уже не придет. Что-то случилось.
Что? Писатель с неохотой принялся убирать шахматы в коробку, обитую изнутри
розовой фланелью. Крупные деревянные фигуры падали с глуховатым стуком.
Гудерлинк заметил, как дрожат пальцы, и рассердился. Что, в самом деле,
могло случиться с Алсвейгом? Скорее уж он, Гудерлинк, угодил бы в
какую-нибудь неприятную историю по своей обычной рассеянности и
мягкотелости. Не вызвали же Франка в его контору и не отправили туда! На это
у них есть сотрудники помоложе, которые так и рвутся на поля сражений в
надежде отличиться каким-нибудь драматичным репортажем. У Алсвейга уже давно
не было необходимости в самоутверждении: его и без того ценили и берегли как
хорошего обозревателя и аналитика...
Дверь хлопнула, вошедший стремительно приближался к столику, где сидел
Гудерлинк. Выглядел он так, что писатель не сразу его признал.
- Франк! Господи, наконец-то! Ты промок до нитки!
Это было не главное. Лицо Алсвейга казалось таким же серым, как