"Майра. Гений Больших Дорог" - читать интересную книгу автора

Майра

Гений Больших Дорог


Полонский ввалился в свою каюту на "Мемфисе" вскоре после полуночи,
злой и голодный. Вообще-то ему, по долгу службы, случалось ложиться и под
утро, а то и вовсе не ложиться, но обычно подобные бдения увенчивались хоть
какими-то результатами. А тут...
Вот уже третьи сутки Полонский вынюхивал и вычислял среди экипажа и
пассажиров "Мемфиса" некоего Счастливчика, провернувшего недавно потрясающее
в смысле наглости и куша ограбление. Счастливчик не вынюхивался и не
вычислялся - видимо, и впрямь был везучим.
Полонский упал было на свою спартанскую койку, но тут же вскочил и
забегал по каюте. За стеной безумно ныла скрипка, и от этого у детектива
вдруг безумно заныли совершенно здоровые зубы. Игравший явно был поклонником
мельхитерейской музыки, которая, как известно, имитирует брачные танцы
живущих на Мельхитерее гигантских жуков, когда те неистово трутся друг о
друга хитиновыми панцирями. При всем уважении к инопланетному разуму,
Полонский не разделял этого увлечения.
Детектив успел проглотить поздний ужин и выпить бокал своего любимого
коктейля, который сейчас показался ему безвкусным, прежде чем скрипка
утихла. Последовавшая за недолгим молчанием шумная возня дала ему понять,
что лечь спать в ближайшее время не удастся. Полонский мысленно обругал всех
ученых с их гениальными идеями, являющимися по ночам, когда все приличные
люди отдыхают, а потом, вздохнув, отправился с визитом к тому из них,
который, к несчастью, проживал по соседству.
Соседа Полонского звали Бингер, он был когда-то крупным специалистом в
области каких-то там полей и подпространств, которые физики зашифровывают от
остального человечества буквами греческого алфавита. Бингеру даже
принадлежали какие-то мало понятные для детектива открытия по части этих
самых полей, но все это сейчас уже было в прошлом, потому что несколько лет
назад, в результате сильного интеллектуального перенапряжения, Бингер
серьезно пострадал рассудком и, как с неизменным сочувствием говорили его
коллеги, удалился от дел. Может, в его помутившемся мозгу и роились какие-то
идеи, но прежней ясности в них уже не наблюдалось, поэтому он ни с кем ими
особенно не делился.
Все это Полонский узнал в один присест, угостив коктейлем
"Протуберанец" борт-инженера "Мемфиса". Борт-инженер по-прежнему благоговел
перед гением Бингера и, рассказывая о злоключениях последнего, даже
прослезился под влиянием коктейля, составленного Полонским для
профессиональных нужд.

Детектив не стал репетировать свою речь у соседской двери, а сразу
громко постучал. С минуту было тихо, потом возня донеслась с удвоенной
силой. Раздался глухой стук, как будто в спешке уронили что-то тяжелое.
Полонский постучал еще раз, громче. Послышались торопливые, но осторожные
шаги, дверь приотворилась, и из образовавшейся щели на детектива глянуло
встревоженное лицо легендарного сумасшедшего.
- Вечер добрый, - сказал Полонский без тени иронии. - Я из корпуса