"Вячеслав Мазуренко. Атомная субмарина К-27 Жидкий металл " - читать интересную книгу автора

испытываемой на этом корабле маломагнитной стали, имеет многочисленные
трещины, которые скрывались под гидроакустическим покрытием. Сказалась
недостаточно отработанная технология изготовления новой стали и конструкций
из нее.
Объем и продолжительность осмотра значительно возросли.
После ремонта и сдачи задач экипаж атомохода готовился в свой третий
боевой поход, один из самых длительных. Речь шла, как сегодня стало
известно, пройти без всплытия вокруг Земного Шара.
Но судьба преподнесла экипажу и атомоходу другое испытание.
Теперь я хочу подискутировать с уважаемым адмиралом Аркадием Петровичем
Михайловским. Насколько я понимаю, Вы выходили в море, чтобы обучить и
организовать работу командования и экипажа, впервые вышедшего в океан для
решения задач боевой службы. Судя но вашим воспоминаниям, которые потрясают,
Вы видели, что АПЛ К-27 и ее экипаж уверенно шли к тяжелому происшествию,
т.к. то, что происходило на Ваших глазах повторилось во время аварии.
Отмечая низкий уровень профессиональной подготовки и морской культуры
экипажа, Вы ни слова не сказали, что Вами было сделано, чтобы исправить
положение. Ведь не для того же Вы пошли в море, чтобы "лежать на диванчике"
и "играть в кошу с командиром", когда подчиненные повсеместно нарушали
правила обращения с регенеративными пластинами и устраивали пожары прямо
"около вашей каюты"!
Вызывает удивление и неспособность личного состава БЧ-5 и СЛ Х выявить
причины роста активности в отсеках. Это наблюдалось в течение всего похода,
это же было и при тяжелом происшествии 24.5.1968 года. Мы видим перед собой
серьезнейшую проблему - экипаж в принципе не мог установить причины и
источники ухудшения радиационной обстановки в отсеках. Вы же -
"ПРОФЕССИОНАЛ", должны были реагировать адекватно, однако приняли решение
"держать ухо востро".
Отравление реактора ксеноном говорит о безобразной подготовке плана
похода. Ведь штабы, готовившие план вместе с техническим управлением флота,
должны были выполнить расчеты с учетом технического состояния активной зоны,
и Вы, Аркадий Петрович, ходили в море не как статист и должны были знать
состояние корабля и позаботиться о качественной подготовке всех документов и
решения на поход. Ведь ПЛА фактически теряла свои боевые возможности и, в
случае необходимости, была неспособна развить нужную скорость, а значит и
решать стоявшие перед ней задачи.
В результате, ни на боевой службе под руководством А.П. Михайловского,
ни в условиях аварии 24.05.1968 года ситуация в электромеханической боевой
части и химической службе не менялась. Специалисты не сумели доложить
командиру состояние реактора. В мемуарах адмирала мы наблюдаем тенденцию,
существовавшую в Военно-Морском флоте в целом: "поиск дырки так и не дал
результатов. Будем наблюдать дальше и держать ухо востро". Вот так!
То, в чем обвиняют командира в книге Н.Г. Мормуля "Катастрофы под
водой" - что он не принимал правильных решений, мы без труда видим и в
поведении А.П. Михайловского. Не потому ли, адмирал, всё это происходило,
что у нас была плохая школа, и техника тоже в принципе не позволяла
проводить диагностику силами личною состава корабля неисправностей при
протечках по газам и золям. Тогда что это за техника, и в чем состояла Ваша
роль в походе в целом, и в этой проблеме в частности?