"Вячеслав Мазуренко. Атомная субмарина К-27 Жидкий металл " - читать интересную книгу автора

ГЛАВА 3.

Баренцево море. 24 мая 1968 г. Катастрофа на ядерном реакторе К-27.
В 1964 г. после завершения первого испытательного похода под
командованием капитана 2 ранга Ивана Ивановича Гуляева, К-27 прибыла в
Гремиху, а потом в Северодвинск.
По прибытии на завод экипаж поэтапно был обследован в госпитале, наука
работала над выявлением в ходе похода неисправностей в работе всех
механизмов и систем атомохода.
В целом испытательный поход в Атлантический океан прошел удачно, хотя
командиру и экипажу пришлось пережить немало тревожных ситуаций. Вот как в
одной из своих книг "Атомный подводный" пишет адмирал флота В. Чернавин:
"Самой большой неприятностью оказалось падение вакуума в газовой системе
первого контура левого реактора. То, с чем уже сталкивались на заводе.
Металл теплоносителя забросило в одну из трубок, где он застыл. Пришлось,
как говорили подводники, лезть "черту в душу" - работать в условиях довольно
высокой радиоактивности. (Надо сказать, значительная часть экипажа во время
этой аварии была выведена в кормовые отсеки). Вызвали произвести ремонт
командира дивизиона инженера, капитана 3 ранга Александра Васильевича
Шпакова (ныне капитан 1 ранга запаса А.В. Шпаков проживает в г. Подольске
Московской области), хотя среди его подчиненных было достаточно способных
специалистов. Несмотря на его мужественный поступок, этот офицер не был
награжден, как все остальные. Несколько лет спустя бывший командир К-27 И.
И. Гуляев снял свои орден "Красная звезда" и лично вручил его Шпакову. Хотя
за мужество при "испытании К-27 высокой награды удостоили зам. командира
корабля по политчасти. Вот об этом почему-то забыл написать адмирал флота В.
Чернавин.
Но вернемся снова к книге В. Чернавина:
"Облаченный в специальную защитную одежду, капитан 3 ранга Шпаков
разрезал газовую трубку и вручную прошомполил ее, вытолкнув застывший
металл. Другого способа не существовало. Потом специалисты-сварщики трубку
заварили...
Самую большую, хоть и допустимую дозу облучения, получил Шпаков..."
А теперь вдумайтесь, уважаемый читатель, в такие фразы, сказанные
автором "Атомного подводного", занимающий в 80-90 гг. должность
главнокомандующего ВМФ СССР.
"Но в то время атомников (имеются в виду подводники) это уже не
страшило. Медики имели достаточный опыт, чтобы определить границу
безопасности для здоровья облученных.
Кстати говоря, уже тогда было выявлено, что некоторые люди способны
безболезненно воспринимать такую степень, которая для других была
смертельной".
Читаешь эти строки из книги и понимаешь, почему даже спустя десятки
лет, офицеры, мичманы, матросы, потерявшие здоровье, вот на таких опытовых,
экспериментальных атомоходах, или при других испытаниях, до сих пор не могут
получить хотя бы мизерную компенсацию за ущерб их здоровью, нанесенный во
время службы. Одновременно позиция адмирала объясняет, откуда у командиров
всех уровней, особенно на первом поколении АПЛ, такое халатное отношение к
радиационному загрязнению корабля и облучению подчиненных.
Потому, что еще десятки, сотни единомышленников В. Чернавина думают: