"Мак-каммон Роберт.Песня Свон {= Наслаждение смертью}" - читать интересную книгу автора

футбольном стадионе в Италии, выглядевшего прилично напуганным, в другом
случае он промелькнул, уже с другим лицом, в массовой резне в аэропорте
Парижа.
Потом он путешествовал, меняя автобусы, от города к городу,
разглядывая Америку. В Европе было так много террористических групп и
вооруженных банд, что его влияния не требовалось, хотя ему и доставило
удовольствие подготовить эту мощную бомбочку в Бейруте. Он побыл немного в
Вашингтоне, но там нигде, ни в одном кинотеатре не показывали "Лики
смерти, часть 4". Но все же в Вашингтоне было так много возможностей, и
если потолкаться среди пентагоновских мальчиков и членов Кабинета
Министров на какой-нибудь из вечеринок, то невозможно предсказать, что
может из этого выйти возбуждающего.
Теперь все закручивалось вокруг него. Он ощущал нервные пальцы,
зависшие над красными кнопками по всему миру. Летчики реактивных самолетов
готовы сражаться, командиры подлодок вслушиваться в подводные шумы, старые
львы готовы кусаться. И что самое изумительное, так это то, что они делали
это сами по себе. Он чувствовал свою почти полную ненужность для этого, но
его звездный час быстро приближался.
Единственное, что его беспокоило, чтобы это быстро не кончилось, даже
при всем том, что молния готова сверкнуть. Нужно, чтобы оставались еще
островки людей, чтобы маленькие городки боролись за выживание, как крысы у
взорванного фундамента. Он очень хорошо понимал, что огненные смерчи,
ураганы радиации и черные дожди уничтожат большинство их, а те, кто
останутся, тысячу раз пожалеют, что не погибли.
А в конце всего он станцует "ватуси" и на их могилах.
Уже время! Тик-так, тик-так, думал он. Ничто не остановит время.
Он - терпеливое создание, но ждать пришлось слишком долго. Еще
несколько часов только разожгут его аппетит, а он очень, очень голоден. А
пока он наслаждался, разглядывая себя в этом фильме.
Занавес поднимается! - думал он, и рот в середине его лба
ухмыльнулся, прежде чем исчезнуть в плоти, подобно червю в мокрой земле.
Время зрелищ!



7. СУДНЫЙ ДЕНЬ

10 часов 16 минут (восточное время). Нью-Йорк

На крыше машины вращался голубой фонарь. Лил холодный дождь, и
молодой человек в желтом дождевике протягивал руки.
- Дайте ее мне, леди, - говорил он, и голос его звучал так глухо, как
будто он говорил со дна колодца. - Пойдемте отсюда. Дайте ее мне.
- Нет, - закричала Сестра Ужас, и лицо мужчины распалось на кусочки,
как разбитое зеркало. Он простерла руки, чтобы оттолкнуть ее, и затем
оказалась сидящей, а кошмар таял по кусочкам, как серебряные льдинки. Звук
ее крика эхом бьется между стенами из шершавых серых кирпичей, а она
сидит, ничего не видя, пока постепенно успокаивающиеся нервы сотрясают ее
тело.
О, думает она, когда в голове проясняется, это плохо. Она прикасается