"Роберт Мак-Каммон. Мое" - читать интересную книгу автора

она им не нравилась. Особенно этому старому кретину за соседней дверью,
который стучал в стены, когда она проигрывала свои записи Хендрикса и
Джокля. Он грозился вызвать легавых, не испытывая, видимо, никакого
уважения к Богу.
- Тихо! - велела она Роби.
Младенец издал задыхающийся звук, замолотил по воздуху кулачками и
весь зашелся в крике. Она взяла его из колыбели и покачала, стараясь
успокоить его демонов. Пока он отчаянно трепетал, она прислушивалась к
шуму восемнадцатиколесных трейлеров, спешащих мимо Мэйблтона по шоссе к
Атланте. Ей нравилось слушать этот чистый звук - как вода, текущая по
камням. Но немножко грустно становилось от этого звука. Ей часто казалось,
что все куда-то движутся, у всех есть направление, путеводная звезда. Ее
звезды горели в свое время, вспыхнули и выгорели до золы. Это было очень
давно, в другое время. Теперь она живет здесь, в этом дешевом доме рядом с
шоссе, и в ясную погоду ей видны огни города к северо-востоку, а когда
идет дождь, ей не видно ничего, кроме тьмы.
Она ходила по тесной спаленке, напевая и баюкая малыша. Но он все
плакал и плакал, и у нее начинала болеть голова. Упрямый ребенок. Она
пронесла его через коридор в кухню и включила там свет. Тараканы брызнули
по щелям.
На кухне был чертовский беспорядок, и ее взбесило, что она докатилась
до такого запустения. Она смахнула со стола мусор и пустые банки,
освобождая место для ребенка, затем положила его и проверила пеленки. Нет,
сухие.
- Ты кушать хочешь, да? Кушать хочешь, ласточка? Роби закашлялся,
затих на несколько секунд, а затем завопил тонким и острым звуком, который
просто буравил череп.
Она поискала пустышку, но не нашла. Взгляд ее упал на часы - 4.12.
Господи! Ей через час с хвостиком на работу, а Роби сейчас разорвется от
крика! Она оставила его, молотящего кулачками, на столе и открыла
холодильник. Оттуда пахнуло зловонием. Что-то протухло среди холодной
жареной картошки, кусочков гамбургеров, чизбургеров, ветчины, творога,
молока, полупустых банок печеной фасоли и баночек детского питания
"Герберс". Она выбрала яблочное пюре, затем открыла шкаф, вытащила
кастрюльку и налила в нее воды из-под крана. Включила горелку, поставила
на нее кастрюльку, а скляночку с яблочным пюре в воду, чтобы нагрелась.
Холодной еды Роби не любит, а от тепла он засыпает. Много фокусов
приходится знать матери - тяжелая это работа.
Она поглядела на Роби, дожидаясь, пока яблочное пюре согреется, и,
вздрогнув от ужаса, увидела, что он вот-вот свалится со стола.
Она двигалась быстро для своих ста восьмидесяти четырех фунтов и
поймала Роби за секунду до его падения на шахматный узор линолеума. Малыш
опять заскулил, и она крепко прижала его к себе.
- Тихо, ну, тихо. Чуть не сломал себе шейку, да? - приговаривала она,
расхаживая с плачущим малышом. - Чуть не сломал. Плохой мальчик! Хорошо,
что Мэри тебя поймала. Ну, теперь тихо.
Роби лягался и завывал, бился в ее руках, и Мэри почувствовала, что
ее терпение вот-вот лопнет, как старый флаг мира на сильном и жарком ветру.
Она подавила это чувство, потому что оно было опасно: заставляло ее
думать о тикающих бомбах, о пальцах, загоняющих обоймы в затворы