"Роберт Мак-Каммон. Мое" - читать интересную книгу автора

женщины по имени Пола, и Мэри кое-что из него запомнила: "Я действительно
очень хотела бы навестить тебя. Ты не против? Билл говорит, что он совсем
не возражает. Мы тут все обсуждаем и не можем понять, почему ты не
приедешь и с нами не поживешь. Стыдно ведь жить так, как ты, когда накопил
столько денег на торговле. Только не делай вид, что их нет. Я знаю, мама
мне говорила, так что не надо. А Кэвин каждый божий день спрашивает про
дедушку".
Ставя машину на ручной тормоз, Мэри увидела, как Шеклет отпрянул от
окна в глубь комнаты. Он всегда следил, как она приезжает и уезжает. Точно
так же он следил за негритянкой с верхнего этажа и за парочкой молодых
провинциалов, которые жили с другой стороны от квартиры Мэри. Она бы
начала гадать, откуда у него такие начищенные ботинки, если бы он не жил в
этом доме задолго до того, как туда въехала Мэри. И все равно ей не
нравилось, когда за ней следят, когда вынюхивают и обсуждают. Когда она
решит, что время переезжать, то разберется с дедушкой Шеклетом. Может быть.
Мэри взяла оба пакета с покупками и внесла их в квартиру. Там все еще
пахло горелой пластмассой. Передняя комната с сосновыми панелями была
опрятной и в полном порядке, она никогда ею не пользовалась. Лампа "лава"
отбрасывала голубой свет, вещество в ней медленно сгущалось и распадалось
на части, и это наводило на мысль о сперматозоидах, ищущих яйцеклетку.
Мэри положила пакеты на кухонный стол и смахнула мертвого таракана с
исцарапанной пластмассы. Затем вернулась, чтобы достать своего нового
ребенка.
Еще не дойдя до порога квартиры, она услышала, как открывается дверь
с пассажирской стороны пикапа. Петли двери издавали высокий отчетливый
скрип. Ее сердце яростно подпрыгнуло, она почувствовала, как кровь
бросилась ей в лицо.
"Шеклет! Он шарит в пикапе! Мой ребенок!" - подумала она и вышла из
дверей тяжелым шагом.
Кто-то засунулся в пассажирскую дверь машины. Мэри схватила дверь и
хлопнула ею по нарушителю. Раздался болезненный вой.
- Ой! Господи Иисусе!
Человек отскочил от автомобиля. Глаза его были затуманены болью, а
рука прижата к боку.
- Ты что, мне ребра хочешь на фиг переломать? Это был не Шеклет, хотя
Шеклет точно следил за действием из своего окна. Это был Горди Пауэре,
двадцати пяти лет от роду, со светло-каштановыми волосами, свисавшими по
плечам. Он был худ, как щепка. На впалых изможденных щеках и подбородке
торчала щетина. Одет он был в выцветшие джинсы и фланелевую рубашку под
черной кожаной курткой с металлическими заклепками.
- Ну и ну! - сказал он. - Я из-за тебя чуть не обоссался! - Это тебе
для предупреждения! - сказала она. - Что ты пытаешься украсть?
- Ни хрена! Я просто подъехал и увидел, как ты вынимаешь свои
покупки! Хотел вытащить для тебя следующий пакет! - Он отошел от
автомобиля с тонкогубой ухмылкой. - Вот что я получаю за то, что был
добрым самаритянином, да?
Мэри посмотрела налево и увидела спортивную "мазду" Горди,
припаркованную за пару мест от нее. Она сказала:
- Спасибо, но я сама возьму.
Она взяла пакет с пола, и Горди увидел штамп магазина игрушек.