"Кит МакКарти. Пир плоти " - читать интересную книгу автора

Бросив последний взгляд на потолок - возможно, обратив его к Богу, - он
начал опускаться на обнаженное тело.
В этот миг вспыхнул свет, и он вскочил как ужаленный.

Часть первая

Только одна из небольших учебных кабин, разбросанных по просторному
помещению с высоким потолком, была освещена. Сгруппированные по четыре в ряд
и расположенные под прямым углом к четырем соседним, кабины образовывали то
ли кресты, то ли свастики, призванные символизировать успехи студентов в
постижении наук. Однако рисунки, которыми вдоль и поперек были испещрены
деревянные стены, освещенные теперь той самой единственной лампой дневного
света, говорили скорее о скуке, сексуальном голоде и вселенском хаосе в
головах учащихся, нежели об одолевавшей их жажде знаний.
За пределами кабины свет рассеивался, постепенно переходя в желтоватый
полумрак, который тем не менее был ярче тусклого грязного света,
проникавшего в аудиторию с улицы через высокие окна и люки в потолке. Лампа
высвечивала - хорошо, что только наполовину, - женское лицо, абсолютно
апатичное и покрытое уродливыми красными гнойниками. Табличка в изголовье
тела сообщала интересующимся, что при жизни эту женщину звали Джеральдина
Дарье и что умерла она в 1924 году в возрасте всего лишь двадцати девяти
лет.
Гораздо лучше была освещена верхняя половина тела Мартина Вагуса,
1881-1938. То, что осталось от этого человека, пребывало в нелепой позе,
голова была повернута в сторону, а кожа на шее вскрыта, так что все
находившееся под ней оказывалось открытым взору наблюдателя. Все части тела
Мартина Вагуса были снабжены бирками, на которых черными чернилами кто-то
сделал различные надписи, но какие именно, разобрать не представлялось
возможным из-за мелкого почерка и слабого освещения аудитории. Сам же Мартин
Вагус с полным равнодушием устремлял в пространство недвижный взор своих
неестественно голубых глаз.
Рядом с ним в отдельном ящике из плексигласа лежал язык, вырванный изо
рта еще в ту пору, когда он мог говорить. Согласно бирке, когда-то он
говорил от имени некоего Джонатана Коплика, родившегося в 1834 году и
умершего - судя по всему, в молчании - семьдесят три года спустя. На правой
стороне языка имелся аккуратный надрез, демонстрировавший атрофию мышц в
результате нарушения белкового обмена - побочного эффекта произведенной
операции.
Приблизительно в метре от ящика с языком разместилась большая
стеклянная витрина с шестьюдесятью зародышами. Все они были не старше трех
месяцев, и имевшиеся при них бирки объясняли, почему каждый из них был
извлечен из материнского чрева, одинок в этом мире и даже не имел
собственного имени, что само по себе уже говорило о многом.
Витрину, словно стражи, обрамляли две головы. Не меньше четверти лица
Фрэнсиса Меркеля (1861-1911) было съедено опухолью, и его единственный
уцелевший глаз печально взирал на соседку, Фанни Льюис.
При жизни (1900-1941) Фанни была проституткой, и вряд ли последние годы
ее земного существования оказались счастливыми. Сифилис привязался к ней еще
в юности и не покидал до самого конца. Поначалу он не мешал
профессиональному росту Фанни и проводил вместе с ней ночи в ее грязной