"Энн Маккефри, Маргарет Болл. Наследница Единорогов (Акорна - 1)" - читать интересную книгу автора

хочет расставаться со второй... но с кораблем и деньгами на руках он легко
купит себе другую жену".
- И что это с тобой случилось? - шепотом спросил Рафик, когда Хафиз
зашел домой.
- "Они растут гораздо быстрее, чем ты думаешь", - процитировал
Калум. - Если бы он только знал, насколько быстро! Да он бы никогда не
поверил, что два года назад, когда мы нашли Акорну, она была еще младенцем!
- Давай-ка не будем ему говорить об этом, - предложил Рафик. - Вся
наша сделка основана на взаимном доверии, а, если я скажу ему, насколько
быстро растет Акорна, он сочтет меня ужаснейшим лжецом. Кроме того, она
здесь пробудет не так долго, чтобы он смог это заметить сам.
- Но ведь это же правда! - возразил Калум.
- Правда, - ответил Рафик, - в данном случае имеет мало общего с
правдоподобием.
Гилл продолжал развлекать Акорну в саду, в то время как Рафик и Калум
направились в кабинет Хафиза. Тот сидел за полукруглым полированным столом
с обычными пультами и контрольными панелями; впрочем, приглядевшись, Калум
понял, что не знает назначения некоторых из них. Все было расположено и
встроено так, чтобы не нарушать гармоничных плавных линий стола. Удивляло
то, что среди всего этого новейшего оборудования лежали две древние книги -
в твердых обложках, заключавших в себе сшитые вместе листы бумаги:
устаревшие и неудобные шестигранные хранилища данных.
- Вам нравится мой стол? - любезно обратился дядя Хафиз к Калуму. - Он
вырезан из цельного ствола "пурпурного сердца"... одного из последних
огромных стволов этих деревьев на Танкке-III.
- Моя жена предпочитает не вести разговоров с другими мужчинами, -
жестко проговорил Рафик.
"Он нас вычислил, - с отчаяньем подумал Калум. - Он знает, что я не
женщина. О, этот Рафик с его дурацкими играми, будь они прокляты!."
- Но, дорогой мой мальчик, - возразил Хафиз, - конечно, в такой семье,
как наша, где все так близки между собой, а вскоре станут еще ближе
благодаря обмену женами, даже такой нео-хаддит, как ты, мог бы расстаться с
частью этих нелепых... о, ладно, ладно. Я вовсе не собирался оскорблять
твою... религию, - последнее слово он произнес с тенью отвращения, как
человек, который приказывает слугам выкинуть прочь падаль, которую затащила
в дом, да так и не доела кошка.
Рафик нахмурился и весьма убедительно, по мнению Калума, изобразил
человека, которого смертельно оскорбили и который с трудом удерживается от
резкого ответа.
- Твой корабль, - продолжал дядя Хафиз, - теперь зарегистрирован как
"Ухуру"; порт приписки - Кездет.
- А почему Кездет?
- Именно такой была первоначальная регистрация маяка, который вам
удалось достать. Уничтожить все следы предшествующей истории этого маяка, в
принципе, можно, но это крайне дорогостоящее удовольствие. Полагаю, вполне
достаточно того, что можно получить электронные данные о трех перепродажах
корабля. На корпус корабля уже нанесено соответствующее название; также
произведены некоторые... скажем так, косметические изменения.
Калум поперхнулся.
- Все негодяи в Галактике регистрируются на Кездете, - возмутился