"Джон Маккормак. Друг стад (Айболит из Алабамы) " - читать интересную книгу автора

люди, в избытке наделенные практической сметкой, - те, что способны
попытаться создать хоть что-то из ничего.
От поля для гольфа до фермы ехать было каких-нибудь пять минут, и
благодаря мистеру Доггетту сам владелец, его жена и по меньшей мере с дюжину
ребятишек школьного возраста поджидали ветеринара во дворе. Взрослые и
детишки постарше расселись на нескольких стульях и на перевернутых цинковых
ведрах, а малыши возились, боролись, гонялись друг за дружкой и играли с
двумя шелудивыми дворняжками. Дынные корки и почти опустевший кувшин
лимонада свидетельствовали о том, что происходило во дворе последние час или
два. При виде мирной семейной сцены я не сдержал улыбки: и это, и явная
серьезность травмы, полученной жеребчиком в результате столкновения с
веткой, отчасти смягчили, хотя и не вовсе уняли мою досаду. Шутка ли:
вызвать человека с поля в преддверии великого и, возможно, единственного
мгновения славы на спортивном поприще!
Поприветствовав всех собравшихся, я задал традиционный вопрос.
- А где лошадь?
- Мальчики отправились в лес, ловят кобылку, у которой в боку сук
торчит. А пока ее ищут, не усыпите ли вы мне вот этого жеребчика?
- А в чем дело? С ним что-то не так?
Ветеринаров частенько просят гуманным способом умертвить ту или иную
животину. Однако обычно речь идет о пациенте дряхлом, страдающем неизлечимым
недугом, или жертве какой-нибудь серьезной, непоправимой травмы. Умышленно
оборвать жизнь домашнего любимца, лошади или другого животного - работа не
из приятных, но когда все заинтересованные лица согласны, что пора положить
конец страданиям бедняги - тут уж ничего не попишешь. Я считаю, долг
ветеринаров - помочь своим клиентам принять столь тягостное решение и
сделать все, что в их силах, чтобы процесс оказался как можно менее
болезненным. Но впервые в жизни я столкнулся с просьбой умертвить коня, с
виду абсолютно здорового.
- Да нет, сэр, просто уж больно достал он меня: вот не дает недоуздок
на себя надеть, и точка! Такой недотрога: уж и головы не коснись, и ушей не
замай, да еще и придурок вдобавок! - пояснил хозяин, указывая на гнедого
годовичка в загоне перед конюшней. Жеребенок выглядывал из-за ограды,
насторожив уши и пытаясь вычислить чужака. Собеседник мой не казался ни
запальчивым, ни жестоким, однако у меня, что называется, шерсть на загривке
встала дыбом. Я вдохнул поглубже - и заговорил.
- Видите ли, я не усыпляю здоровых животных без веской на то причины, -
объявил я. Губы мои непроизвольно поджались, как всегда, когда я начинал
горячиться, - эту досадную привычку я приобрел за последние несколько лет. -
Может, у него с ушами что не в порядке? Вы не смотрели?
- Так я ж его даже поймать не могу. Он у меня с руки ест, но стоит
поднести руку к морде, он как вздернет голову, как развернется, как начнет
брыкаться! А мне терпеть прикажете?
- Да, сэр, все понимаю. А не принесете ли вы ведро чего-нибудь
вкусного: посмотрим, не смогу ли я помочь беде. Как его зовут?
- Да никак его не зовут. Я его Придурком кличу.
"На себя бы посмотрел", - подумал я про себя.
Я принес из машины аркан, недоуздок, петлю для зажимания морды и черный
чемоданчик, и разложил все, кроме тридцатифутовой веревки, у самой ограды.
Мгновение спустя жеребчик уже ел у меня из рук, как и предсказывал хозяин.