"Джон Маккормак. Друг стад (Айболит из Алабамы) " - читать интересную книгу автора

всхипываниями.
Поспешно изложенная история болезни сводилась к следующему: Брауни,
молочная корова семьи, утром произвела на свет отменную телочку. Позже, в
течение дня, никто не заметил ничего недоброго, однако когда часам к девяти
заглянули в стойло, корова лежала, не вставая.
Луч фонарика высветил распростертую на земле тушу, и первой моей мыслью
было: бедолаге уже ничем не поможешь. Корову угрожающе раздуло, а от задней
ее части тянулась бесконечная красновато-бурая, вывернутая наизнанку матка,
утопая в полузамерзшей грязи, что сухо похрустывала под моими ногами, пока я
расхаживал вокруг пациентки, решая, с чего начать.
Сосредоточив внимание на голове коровы, я обнаружил, что мигательный
рефлекс-таки наличествует, и дыхание прослушивается. Предположив родильный
парез, дальнейший осмотр я отложил на потом и бегом поспешил к пикапу,
брошенному на холостом ходу, за желудочным зондом, кальцием, аппаратом для
внутривенного вливания и шприцом. Бутыль с кальцием, все это время
простоявшая на приборной доске, приятно согревала озябшие руки.
Пока мать и дети жались друг к другу, беспомощно наблюдая за
происходящим, я ввел зонд, выпустил газы, а затем принялся впрыскивать
кальций в яремную вену.
- Не подержат ли юные доктора вот эту бутылочку вместо меня, пока
Брауни получает свое лекарство? - спросил я.
Мальчишки наперегонки бросились к корове и со всей доступной
осторожностью приняли бутыль из моих рук. Пока сосуд с кальцием по очереди
переходил из одной пары ладошек в драных перчатках в другую, я объяснил, как
регулировать поступление жидкости. А затем, глубоко вздохнув, стянул с себя
рубашку, опустился на колени прямо в грязь и попытался по возможности
очистить выпавший орган. Отмыть матку, заляпанную замерзшей грязью, кровью и
нечистотами, - задача не из легких; это вам подтвердит любой, кто когда-либо
за это брался. Вечно не хватает воды, или чистых тряпок, или старых
плащей, - да мало ли чего! Однако в конце концов мне удалось-таки привести
эту штуку в мало-мальски пристойный вид и ценой неимоверных усилий, - я
толкал и втискивал, втискивал и толкал, - водворить на законное место. И я
побежал к пикапу греть руки, - я готов был поклясться, что они близки к
стадии обморожения.
Когда я вернулся, Брауни уже вышла из состояния, близкого к коме, и
теперь пыталась подняться на ноги. Наконец мы усадили ее на коровий лад;
пациентка отрыгнула новую порцию газов, затем справила еще две естественные
потребности. Мальчики сбегали к роднику и принесли по ведерку с водой, - с
ее помощью я кое-как счистил с рук сосульки и прочие субстанции.
Пока я приводил себя в порядок, молодая женщина объяснила, что муж ее
работает в ночную смену на городской ткацкой фабрике, а днем пытается
фермерствовать помаленьку. Брауни - их единственная корова; она снабжает
молоком не только всю семью, но еще и родственников, живущих дальше по
дороге. Всем хватает и молока, и маслица на хлеб. Семья жила небогато, и
Брауни была для них не только незаменимым поставщиком пищи, но и добрым
другом.
Вернувшись в стойло поглядеть, удастся ли корове подняться на ноги, я
закрыл глаза и скороговоркой произнес молитву. Семье эта корова позарез
нужна! Я уперся коленями в бока пациентке и завопил что есть мочи. Никакого
результата. Вторая попытка тоже удачей не увенчалась. На третьей попытке