"Хорас Маккой. Лучше бы я остался дома" - читать интересную книгу автора

- Ты что, получил письмо из дому? - спросила она, ткнув пальцем в
указатель уровня бензина. По нему было видно, что бак полон на три
четверти. - Утром было на донышке.
- А, ты об этом, - сказал я. - Это Эбби из магазина. Я стрельнул у него
доллар.
- Тебе кто-нибудь звонил?
- Никто.
- А мне?
- Тоже нет.
Она выглянула в окно в сторону Оливер-стрит. Я знал, о чем она думает.
- В конце концов, в этом городе кроме нас еще двадцать тысяч
статистов, - заметил я. - Не может всем все время везти.
- Просто жизнь стала невыносима, тебе не кажется? - Она взглянула на
меня и медленно покачала головой.
- А мне она кажется сказочной, - заявил я. - Пройдет немного времени,
мы оглянемся назад и скажем: "Эх, золотые были денечки!" Когда мы станем
звездами, наша нынешняя жизнь будет отличным материалом для писак, что
трудятся в журналах для фанатов, - и я свернул с Бродвея на Сансет, в
сторону Голливуда...


4

Я был на кухне, варил утренний кофе, когда пришла Мона. В руке у нее
была газета.
- Ты уже читал?
- Еще нет.
- Ну тогда посмотри. Здесь. - И она развернула газету так, чтобы я
видел. Показала заметку на первой странице приложения:

"СУДЬЯ БАДЖЕС ОТПУСКАЕТ КИНОАКТРИСУ, ОСУЖДЕННУЮ ЗА ОСКОРБЛЕНИЕ СУДА

Мона Метьюз, двадцатишестилетняя киностатистка, которую судья
Эмиль Баджес вчера приговорил к шестидесяти дням тюремного заключения за
неуважение к суду, сегодня рано утром была отпущена на свободу, проведя в
тюрьме только двенадцать часов. Речь идет о девушке, вызвавшей вчера
переполох в зале суда после того, как Дороти Троттер, также киностатистка,
была приговорена к трем годам лишения свободы: суд признал ее виновной в
серии серьезных краж. Упомянутая Мона Метьюз осыпала судью Баджеса
нецензурными словами за приговор, вынесенный ее приятельнице.
Мисс Метьюз была освобождена после принесения судье Баджесу
письменных извинений.
- Что касается меня, дело этим исчерпано, - заявил судья Баджес. -
Я не собираюсь держать девушку в тюрьме ради самого наказания. Я сознаю, что
оскорбления были высказаны ею в состоянии аффекта и в приступе гнева и не
заслуживают столь жестокого решения с моей стороны. Но я не мог поступить
иначе, не отстояв честь и достоинство всех судей.
Этим заявлением судья Баджес в очередной раз подтвердил правоту
своих коллег, давно уже давших ему дружеское прозвище "Великий гуманист"".