"Йен Макдональд. История Тенделео (альтернативная фантастика) " - читать интересную книгу автора

Численностью враги превосходили нас, причем раз в двадцать. Но у меня
имелся револьвер, и это придало мне уверенности.
- Убирайтесь отсюда! - крикнула я дерзко. - Это не ваша земля!
- И не ваша! - заорал в ответ предводитель захватчиков - босой, тощий
как скелет мужчина, одетый в обрезанные джинсы и грязную, изодранную тряпку,
которая когда-то была майкой. В левой руке он держал сделанную из консервной
банки лампу-коптилку, а в правой сжимал мачете.
- Вся эта земля, - продолжал он, - взята на время у чаго. Когда оно
придет, то заберет ее назад, и она никому не достанется. Мы хотим взять, что
можно, пока эта земля не пропала.
- Обратитесь в ООН! - снова крикнула я.
Но предводитель бидонвильцев только покачал головой, и толпа с грозным
ворчанием качнулась вперед. Наши женщины негромко зашумели и крепче сжали
свои тяпки и мотыги.
- В ООН? Ты что, не слышала последние новости? ООН решила сократить
объемы выделяемой нам помощи. Они бросают нас на милость чаго!
- Это наша еда! Мы вырастили ее, и она принадлежит нам. Уходите с нашей
земли.
- Да кто ты такая? - Вожак засмеялся. Мужчины, поигрывая большими
блестящими панга* [Панга - большой нож с широким лезвием.], снова двинулись
вперед, но я не испугалась. Смех предводителя разжег во мне мрачный огонь,
который разглядел брат Дуст - огонь, который превращал меня в бойца.
Чувствуя, как от гнева и ощущения собственной силы начинает слегка кружиться
голова, я выхватила револьвер и подняла высоко над головой. Один, два, три
громких выстрела разорвали ночь.
Наступившая затем тишина была еще более оглушительной, чем сами
выстрелы.
- Эге, у девчонки-то револьвер! - пробормотал тощий предводитель.
- И девчонка умеет им пользоваться. В случае чего ты умрешь первым, -
пригрозила я.
- Возможно, - согласился он. - Но у тебя осталось три пули, а нас
здесь - триста человек. Идем, ребята, она ничего не сделает!
Трущобные ринулись в атаку, и мать едва успела оттащить меня в сторону.
Они врубались в наш маис и сахарный тростник, словно саранча, и их канга
отливали желтым в свете чадящих ламп. За мужчинами шли женщины и дети - они
собирали срезанные стебли и початки в корзины, а то и просто за пазуху.
Триста пар рук очистили наше поле в мгновение ока. Тяжелый револьвер
оттягивал мне руку, но я им так и не воспользовалась. Помню, я плакала от
сознания собственного бессилия и стыда. Врагов было слишком много, и мое
могущество, моя решимость, хотя и подкрепленные силой оружия, оказались
пустой бравадой, хвастовством, пшиком.
К утру поле превратилось в вытоптанный пустырь, засыпанный сломанными
стеблями, измятыми листьями, обглоданными маисовыми кочерыжками. На всей
шамбе не осталось ни зернышка.
Утро застало меня на обочине шоссе Джогуру. Я пыталась остановить
матату, вытянув руку с поднятым пальцем. В маленьком спортивном рюкзачке за
спиной лежали все мои пожитки. Я снова стала беженкой. Мой разговор с
родителями вышел коротким и немногословным.
- Что это такое? - Не дотрагиваясь до лежащего на кровати револьвера,
мама издали указывала на него. Что касалось отца, то ему не хватило смелости