"Роб Макгрегор. Индиана Джонс и Великий потоп ("Индиана Джонс") " - читать интересную книгу автора

сверху - а может статься, и обозреть собственную жизнь.
Достигнув вершины, Инди оглядел сеть извилистых улочек, вдоль которых
выстроились особняки и террасные коттеджи. Белая штукатурка и красный кирпич
фасадов радовали глаз приятным разнообразием, соседствуя с зеленью плюща и
остролиста в палисадниках. Инди поискал взглядом Вентворт-плейс, где Джон
Китс написал "Оду греческой вазе", "Оду Психее", "К осени" и прочие
стихотворения. Подняв глаза к далеким шпилям и башням, Инди вдруг осознал,
что с этого дня Лондон выглядит для него несколько иначе. Он не только
обозревает город с высоты, но и думает о нем в прошедшем времени. Жизнь Инди
в Англии подходит к концу, будто прочитанная глава. Он еще будет скучать о
ее героях и сюжете, но уже готов перевернуть страницу. Как и в прежние годы,
нынче летом предстоит уехать отсюда, но на сей раз уже не вернуться осенью.
Присев отдохнуть, Инди извлек из заднего кармана письмо Шеннона.
Полтора года назад, после смерти отца, Джек вернулся в Чикаго. Подробностей
Инди не знал, но по оброненным Джеком репликам домыслил, что смерть эта
вызвана отнюдь не естественными причинами или несчастным случаем. Семейство
Шеннонов промышляло темными делишками, и смерть от пули для них равноценна
своеобразному производственному травматизму.
Инди несколько раз писал Шеннону, но в ответ получил лишь пару писем.
Это письмо было первым после того, в котором Шеннон выражал сочувствие по
поводу смерти Дейрдры. О своей жизни в Чикаго Джек не сообщал почти ничего,
кроме того, что регулярно играет в джаз-оркестре какого-то ночного клуба на
Южной стороне. Вскрыв конверт, Инди развернул письмо, датированное вторым
мая, и быстро прочел его.

Дорогой Инди!
Извини, что так мало писал. Мне даже не на что сослаться - просто
как-то с головой ушел в музыку и прочие дела. Теперь я пять вечеров в неделю
играю в "Гнездышке", что на углу Тридцать пятой и Стейт-стрит. Тебе бы
поглядеть на Чикаго теперь. Весь город прям-таки помешался на джазе и
блюзах. Можно сказать, это теперь чуть ли не добропорядочная музычка. В
общем, дело зашло даже чересчур далеко.
Как я уже сказал, тебе стоило бы взглянуть самому. Беда в том, что
семейства стали совсем безжалостными. После убийства папы установилось
шаткое перемирие. Я из кожи вон лезу, чтобы держаться в сторонке от всего
этого, но теперь, когда не стало папы, как-то трудновато. Я один из братьев
Шеннон, а все Шенноны в Деле. Сам не знаю, чего это я вдруг
разоткровенничался. Может, просто исповедуюсь. Я встал перед неразрешимой
проблемой и был вынужден обратиться к высшей помощи, если ты понимаешь, о
чем я. Если дела не утрясутся, то я по-быстрому отвалю отсюда. Может,
как-нибудь на днях постучусь в твою дверь. Предупреждаю. Ха-ха.
Джек

"Если только я первым не постучусь в твою дверь, - подумал Инди. - А
что, не такая уж плохая мысль! Я определенно могу в случае чего вернуться в
Чикаго". Прошлой зимой он участвовал в конференции по кельтской археологии,
проходившей в Дублине, где зачитал доклад о надписях на камнях,
встречающихся в основном в Массачусетсе и Вермонте, дав их сравнительную
характеристику с кельтскими камнями из Великобритании. От конкретных выводов
он воздержался, намереваясь лишь дать исследователям кельтской культуры