"Хоуп Макинтайр. Как соблазнить призрака " - читать интересную книгу автора

трубку от уха. Почему он так недоволен, что мы близки к заключению сделки?
Он должен быть в восторге. Но нет, он довольно ясно дал понять, что книги не
будет. По его словам выходит, что это бессмысленное занятие. Да что с ним
такое?
- Он ведь не может ничего сделать? Не может нам помешать?
- У меня такое чувство, что именно поэтому он так бесится. Деньги
хорошие, издатель для книги - идеальный, и Сельма хочет сотрудничать. Он не
сможет придумать ни одной причины, почему это плохо. И все же он ведет себя
мерзко. Нам остается лишь надеяться, что она поведает убийственную историю,
которая будет стоить затраченных сил и времени. А уж ты об этом
позаботишься, верно, дорогая?
Я бы обошлась без слова "убийственная". Постоянные требования, чтобы я
представила хороший материал, начали лишать меня мужества. От такого
давления прямо руки опускаются.
Голова Томми лежала у меня на плече. Я взглянула на его спящее лицо и,
как всегда, залюбовалась. У него приятное лицо. Широкое. Открытое. Главное в
Томми - он кажется надежным. Люди доверяют ему.
А главное в Баззе то, что он кажется опасным, и именно поэтому меня к
нему тянет. В его лице сквозит жестокость, бессердечие. Особенно в линии
рта.
Сойдя с поезда в Каоре, я поняла, что мама чрезвычайно возбуждена из-за
нашего визита. Она расхаживала по платформе и потирала руки - привычка,
которую она приобрела пять лет назад, когда бросила курить. Она была худая,
словно гончая. Как она умудрилась еще больше похудеть с тех пор, как мы
виделись в последний раз? У нее маленькая голова на длинной шее, а лицо -
сплошные кости: скулы, выдающийся нос, заостренный подбородок. И огромные
глаза. Я всегда думала, что у нее глаза озорного ребенка. В них светится
задор. Как будто она только что напроказничала. Но вы ведь не станете ее
ругать, нет? Потому что если станете, она захихикает и поклянется, что этого
не делала. Я заметила, что волосы у нее очень коротко и хорошо подстрижены,
подчеркивая угловатые черты лица. Но я забеспокоилась: хотя она лихо подняла
воротник куртки, это отнюдь не скрадывало ее сутулости и заметно сгорбленной
спины.
Мама была гибкой и всегда гордилась своей энергичностью. Но что-то в
ней изменилось. Так всегда бывает: после разлуки изменения резко бросаются в
глаза. Она немного сутулилась. Уже не держала голову высоко, как прежде. Я
вдруг поняла с болью в сердце, что она стареет.
Не понимала я другого - в некотором роде они с Томми два сапога пара.
Страстные натуры, которые набрасываются на новые идеи, но никогда не
продумывают их до конца. То, как мама ухватилась за план моего отца
поселиться во Франции - ярчайший тому пример. Незадолго до того, как папа
вышел на пенсию, они отдохнули в Дордони и двинулись дальше - изучить Ло.
Проезжая одно из прекраснейших ущелий вдоль реки, мама внезапно решила, что
здесь они и будут жить. Надо отдать ей должное: она сама, без посторонней
помощи, занималась переездом. Даже брала уроки французского языка в вечерней
школе, чтобы вникнуть в тонкости покупки дома. К несчастью, ее акцент
оказался настолько ужасен, что никто не понимал ни слова. В результате,
вместо того чтобы не спеша подыскать идеальный особняк для пожилой пары,
родители здорово переплатили и в 1989 году купили дом немногим лучше
коровника, а потом потратили несколько лет и небольшое состояние, чтобы