"Колин Маккалоу. Леди из Миссалонги " - читать интересную книгу автора

Виновником этих странностей в городских названиях был прадедушка Мисси - сэр
Уильям Хэрлингфорд Первый, который основал свой городишко вскоре после
прочтения "Чайльд-Гарольда". Испытывая неподдельную гордость оттого, что
сумел открыть великий литературный труд, доступный его пониманию, он на
протяжении всей последующей жизни стремился запихать заведомо
неперевариваемые количества Байрона в глотку всякого, кого знал. Вот и
получилось, что Миссалонги стоял на Гордон Роуд, Гордон Роуд переходила в
Ноуэл-стрит, а та переходила в Байрон-стрит, бывшую главной артерией города.
В большей части городка пролегала улица под названием Джордж-стрит,
петлявшая на протяжении нескольких миль, прежде чем влиться в могучую
Джеймисон Вэлли. Был даже крохотный глухой переулок, названный Кэролайн Лэмб
Плейс, находившийся, понятное дело, невдалеке от железнодорожной линии (как
и Миссалонги); здесь стояло три дома, обитало в которых с десяток весьма
бесстыдных женщин, и сюда часто наведывались мужчины из лагеря дорожных
рабочих, что расположился неподалеку, вдоль железной дороги, а также бывали
посетители из огромного разливочного завода, который так обезображивал южную
окраину города.
Но одним из самых удивительных и интригующих проявлений причудливого
характера сэра Уильяма Первого был тот факт, что, находясь на смертном одре,
он твердо предписал своим потомкам и последователям ни в коем случае не
вмешиваться в дело Природы и не изменять предназначения тупичка Кэролайн
Лэмб Плейс. Следствием этого явилось то, что с тех пор тупичок стал
определенно самым темным местом в городе, и не только из-за росших там
ветвистых каштанов. Вообще говоря, сэр Уильям Первый был всегда пристрастен
к тому, что он называл "правильной системой наименования вещей"; так, все
его дочери получили латинские имена, ибо это было принято в высших слоях
общества. Потомки его продолжили традицию - так появились Аврелий, Юлий,
Антоний, Август; и лишь одна семейная ветвь предприняла попытку улучшить
систему: с появлением на свет их пятого сына они стали называть всех
мальчиков латинскими числительными, прославив тем самым фамильное дерево
Хэрлингфордов такими именами как Куинтус, Секстус, Септимус, Октавий и
Нониус. Деций умер новорожденным, и никто этому не удивился.
Ах, какая красота! Мисси остановилась, залюбовавшись огромной паутиной
с нанизанными, будто бисер, капельками тумана, мягкие щупальца которого
поднимались из невидимой отсюда долины. Посередине паучьей сети сидела
довольно крупная лоснящаяся паучиха в компании крошечного супруга-паучка, но
Мисси не чувствовала ни страха, ни омерзения, а только лишь зависть. Эта
счастливая тварь Божья не просто с бесстрашием и достоинством владела своим
маленьким миром, но ее оригинальное знамя суфражистки было поднято высоко
еще и оттого, что она не только использовала, но и поедала супруга, как
только его миссия была выполнена. Ах, счастливая леди-паучиха! Разрушьте
созданный ею мир, - и она смиренно станет восстанавливать его с любовью и
прилежанием, по законам, известным ей с рождения, вовсе не обращая внимания
на недолговечность своего творения; и вот, когда новая паутина закончена,
следующая серия супругов готовит себя к жертвоприношению, и потомки их,
совсем крошечные, разбегаются во все стороны от матери, сидящей в центре.
Время! Мисси снова пустилась бежать, сворачивая на Байрон-стрит и
направляясь к лавкам, выстроившимся в ряд по обеим сторонам улицы и
занимающим целый квартал в центре города, прямо перед тем местом, где
Байрон-стрит расширялась и переходила в парк, потом в железнодорожную