"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

в Тускул.
Хотя она не совала туда носа с детства, там мало что изменилось: все
тот же оштукатуренный домик, желтый, как желчь, почти без сада и надворных
построек, душный и темный, лишенный перистиля. Однако оказалось, что брат не
теряет времени даром: вокруг уже расхаживали люди, привезенные местным
подрядчиком; сам он тоже оказался тут как тут и, почтительно поприветствовав
новую хозяйку, пообещал, что уже через два месяца дом превратится в уютное
гнездышко.
Самостоятельная жизнь Ливий Друзы началась в хаосе, хоть и не
бесцельном: она задыхалась от пыли штукатурки, глохла от стука молотков,
визга пил, постоянно выкрикиваемых команд и перебранок на сочной латыни
Тускула, чьи жители, живя в каких-то пятнадцати милях от Рима, редко туда
наведывались. Дочери отреагировали на смену обстановки в полном соответствии
со своими характерами: Лилла, которой было четыре с половиной года, была
зачарована кипящей в доме работой, а сдержанная и замкнутая Сервилия жила
здесь в страхе: перед новым домом, звуками, собственной матерью. Однако
настроение Сервилий не передавалось окружающим, а вдохновенное участие Лиллы
в происходящем усугубляло хаос.
Доверив дочерей старой няньке, одновременно бывшей наставницей
Сервилий, Ливия Друза следующим же утром отправилась на прогулку, чтобы
полюбоваться красотой зимнего пейзажа и насладиться сельским покоем, сама не
веря, что ей удалось сбросить оковы длительной неволи. На календаре была
весна, однако зима еще не думала отступать. Верховный понтифик Гней
Доминиций Агенобарб не настоял на том, чтобы коллегия понтификов, исполняя
свой долг, следила за тем, чтобы календарный сезон соответствовал
природному. В этом году в Риме и его окрестностях зима выдалась мягкой, снег
почти не выпадал, Тибр не замерз. В то утро мороза не было, ветер напоминал
дыхание спящего, под ногами шелестела свежая трава.
Ливия Друза чувствовала себя счастливее, чем когда-либо в жизни. Она
прошла по заросшему саду, перелезла через низкую каменную стену, обошла
поле, по которому уже успел пройтись плуг, преодолела еще одну стену и
оказалась на овечьем выгоне. Закутанные в шубы безмозглые создания
шарахнулись от нее, когда она попыталась их подманить; улыбаясь, Ливия Друза
продолжила путь.
За выгоном она нашла выкрашенный белой краской межевой камень, а
неподалеку - маленькое святилище, обагренное еще не просохшей кровью
жертвенного животного с нижних веток стоящего тут же дерева свисали и
деревянные куколки, и шары, и головки чеснока; все это, судя по виду,
находилось здесь уже давно. Ливия Друза с любопытством взялась за
перевернутый вверх дном глиняный кувшин, но тут же поспешно выронила его:
под кувшином разлагались останки козла.
Будучи горожанкой, она не поняла, что двигаться дальше, значит,
вторгнуться на чужую землю, чей хозяин усердно ублажает богов земли, и
продолжила путь. При виде первого же желтого крокуса Ливия Друза опустилась
на колени, любуясь цветком, а потом, выпрямившись, посмотрела на окружающие
деревья новым взглядом: ей казалось сейчас, что и деревья, и все живое
создано для нее одной.
На ее пути встал яблонево-грушевый сад; груши были собраны не
полностью, и Ливия Друза не избежала соблазна сорвать одну. Груша оказалась
настолько сладкой и сочной, что она мигом перепачкала руки. До ее слуха