"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

донеслось журчание воды, и она пошла на звук, раздвигая ветви, пока не
наткнулась на ручей. Вода в нем была обжигающе-ледяной, однако она отважно
сполоснула в ней руки, а потом со счастливым смехом подставила их солнцу.
Сняв с себя накидку, Ливия Друза, стоя у ручья на коленях, сложила ее
треугольником и перекинула через руку. И тогда, поднявшись на ноги, она
увидела его.
Перед этим он читал. Свиток он держал в левой руке, но пергамент успел
снова завернуться, поскольку он совершенно забыл о нем, всматриваясь в
женщину, вторгнувшуюся в его сад. Одиссей из Итаки! Встретившись с ним
глазами, Ливия Друза затаила дыхание, ибо это были настоящие одиссеевы
глаза - огромные, серые, прекрасные.
- Здравствуй, - произнесла она, улыбаясь ему без тени смущения. Она так
много лет наблюдала за ним с балкона, что сейчас он и впрямь показался ей
возвратившимся из скитаний странником, мужчиной, знакомым ей ничуть не хуже,
чем Одиссей - Пенелопе. Прижимая к груди сложенную шаль, она зашагала к
нему, продолжая улыбаться. - Я украла грушу, - сказала Ливия Друза. - Какая
вкусная! Я и не знала, что груши висят на ветках так долго. Если я покидаю
Рим, то летом, и сижу на берегу моря, а это совсем другое дело.
Он ничего не отвечал, а лишь наблюдал за ее приближением своими
сверкающими серыми глазами.
"Я по-прежнему люблю тебя! - кричала ее душа. - Люблю по-прежнему! Для
меня не важно, что ты - потомок раба и крестьянки. Я тебя люблю! Подобно
Пенелопе, я уже давно забыла, что такое любовь. Но вот ты снова передо мной
через столько лет, и любовь проснулась!"
Остановилась она уже слишком близко от него, чтобы их встречу можно
было назвать случайной встречей незнакомых людей; его обдало жаром,
охватившим ее тело, огромные черные глаза, смотревшие на него в упор, горели
любовью. Ее взгляд приветствовал его. Он сделал то, чего при таких
обстоятельствах уже не мог не сделать: преодолел то небольшое расстояние,
которое все еще разделяло их, и обнял ее. Она подняла лицо, закинула руки
ему на шею, и они поцеловались с не сходящими с уст улыбками. Они были
давними друзьями, давними возлюбленными, мужем и женой, не видевшимися два
десятка лет, разделенные чужими кознями, божественные и бесконечно земные.
Их встреча была долгожданным триумфом любви.
Его сильное, уверенное прикосновение сказало ей все; ей не было нужды
подсказывать ему, как обнимать и ласкать ее; он был - всегда был! -
властелином ее сердца. Торжественно, подобно ребенку, демонстрирующему свое
бесценное сокровище, она обнажила для него свою грудь, а потом стала снимать
одежду с него; он расстелил на земле ее шаль, и она улеглась рядом с ним.
Дрожа от наслаждения, она целовала его шею и мочки ушей, сжимала ладонями
его щеки, тянулась губами к его губам, осыпала его порывистыми ласками,
шептала из уст в уста слова любви.
Сладкий и сочный плод, тонкие веточки, тянувшиеся к ней на фоне
голубого неба, острая боль от ненароком зацепившихся за ветку волос,
крохотная пташка с прижатыми к тельцу крылышками, приклеившаяся к щупальцу
облачка, наполняющий душу восторг, рвущийся наружу и наконец-то находящий
себе дорогу - о, какой это был экстаз!
Они лежали на шали много часов подряд, согревая друг друга, улыбаясь
друг другу глупыми улыбками, удивляясь счастью взаимного обретения,
невиновные в грехопадении, упивающиеся сотнями маленьких открытий.