"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

конфуза в Италийской Галлии, когда Сулла, подняв мятеж, спас армию Катула
Цезаря от уничтожения) выступил с восхвалениями поведения Суллы в Италийской
Галлии позднее, в год разгрома германского племени кимбров.[8] Позже, в те
дни, когда государству угрожал Луций Апулей Сатурнин, именно Сулла, не
ведающий усталости, энергичный и находчивый, вынудил Гая Мария покончить со
смутой. Ибо Гай Марий только издал приказ, выполнение же его взял на себя
Сулла. Квинт Цецилий Метелл Нумидийский - тот, кого Марий, Сулла и Рутилий
Руф дружно именовали Хрюшкой - до своего изгнания неустанно разъяснял всем и
каждому, что, по его мнению, счастливое завершение африканской кампании
против царя Югурты[9] является заслугой исключительно Суллы и что Марий
неоправданно приписал себе победу. Ведь именно благодаря усилиям Суллы
Югурта был пленен - а каждому было известно, что война в Африке[10] будет
продолжаться до тех пор, пока Югурта останется на свободе. Когда Катул
Цезарь и некоторые другие ультраконсервативные предводители сената
согласились с Хрюшкой, что по справедливости следует благодарить за
торжество в Югуртинской войне именно Суллу, звезда последнего начала
стремительное восхождение, и его избрание в числе шести преторов не вызывало
теперь сомнений. На Суллу работало и его поведение во всем этом деле -
несравненная скромность и приверженность справедливости. До самого
завершения избирательной кампании он настаивал, что пленение Югурты -
заслуга Мария, поскольку сам он всего лишь подчинялся приказам полководца.
Подобное поведение обычно вызывало одобрительное отношение избирателей:
преданность командиру на поле брани и на форуме ценилась неизменно высоко. И
все же, когда выборщики от центурий собрались на Марсовом поле и стали по
очереди оглашать свой выбор, имени Луция Корнелия Суллы - такого
аристократического и, следовательно, вполне приемлемого - так и не
прозвучало в числе шести удачливых кандидатов; Сулла был уязвлен таким
итогом, тем более что некоторые избранники оказались не только лишенными
личных достоинств, но и весьма скромного происхождения.
Почему? После голосования Сулла только и слышал, что этот вопрос,
однако хранил молчание. Сам он, впрочем, знал причину своего провала; спустя
некоторое время она перестала быть тайной для Рутилия Руфа и Мария. Все дело
заключалось в некоем имени и скрывающемся за ним хрупком создании: Цецилия
Метелла Далматика, особа всего девятнадцати лет от роду. При этом она
приходилась супругой принцепсу сената[11] Марку Эмилию Скавру - консулу[12]
в год первого появления германцев, цензору[13] в тот год, когда Метелл
Нумидийский Хрюшка отправился в Африку сражаться с Югуртой, и предводителю
сената с тех пор, как он стал консулом, то есть на протяжении последних
семнадцати лет. На Далматике полагалось жениться сыну Скавра, однако тот
наложил на себя руки после отступления Катула Цезаря из-под Тридентума, не
выдержав неминуемой огласки собственной трусости. Тогда Метелл Нумидийский
Хрюшка, опекун семнадцатилетней племянницы, поспешно выдал ее за самого
Скавра, несмотря на сорокалетнюю разницу в возрасте.
Никто, разумеется, не спрашивал у самой Далматики ее мнения
относительно этого брачного союза, которое сложилось у нее далеко не сразу.
Сперва ей немного вскружили голову autoritas и dignitas[14] новоиспеченного
супруга, к тому же она была рада вырваться из дома своего дядюшки Метелла
Нумидийского, где в то время проживала его сестрица, чьи порочные
наклонности и истеричность делали ее невыносимой в совместном проживании.
Однако ей суждено было встретиться на пиру, заданном ее супругом, с Суллой -