"Джульет Маккенна. Долг воина (Сказания Эйнаринна-4)" - читать интересную книгу автора

окладистую бороду и, обрамляя торчащий
нос и выпуклые глаза, делали его похожим на сову, выглядывающую из
зарослей плюща. - Жаль, что мы так запоздали. Мы были бы здесь еще
позавчера, если бы конь не охромел.
- Ты Гленнар, верно, из Лейнской долины?
Раскатистый бас помог мне узнать его, сержанта из самых уединенных
владений Дома Д'Олбриотов.
Мужчина усмехнулся.
- У тебя передо мной преимущество. Я помню, ты приезжал, когда у нас
были те неприятности при стрижке овец, но не могу вспомнить твоего имени.
- Райшед. - Я улыбнулся в ответ. - Райшед Татель.
- Обласканный Домом, как я слышал, - заметил Гленнар, взглянув на
медный браслет, блестящий у меня на руке выше локтя. Он говорил с
самоуверенностью человека, который заработал статус избранного достаточно
давно, чтобы позволить своему браслету потускнеть со временем.
- Я всего лишь оставался верным своей клятве, - непринужденно отозвался
я. Гленнар только поддерживал разговор, не выуживал секреты или сальные
подробности в отличие от некоторых, кого я встречал после того, как
полуправда о моих приключениях в Архипелаге стала расходиться вопреки
приказу мессира не предавать эту историю огласке. - Твои парни хорошо
вымуштрованы? - В свое время я натаскивал новобранцев с мозгами более
тупыми, чем рукоятка от сохи.
Гленнар кивнул.
- Это сыновья рудокопов, все без исключения, поэтому не потерпят
никаких глупостей. Будь уверен, у нас тут ни одна мышь не проскочит.
- Хорошо.
Огромные двери распахнулись, впуская вереницу мокрых грузчиков. Мне тут
же захотелось сбросить плащ и идти помогать, но я обуздал свой порыв.
Грязная работа не соответствует моему блестящему новому рангу, и сержант
здесь не я, а Гленнар. Мне оставалось только смотреть, как он, энергично
жестикулируя, раздает указания присягнувшим. Те в свою очередь усердно
взялись организовывать признанных - парней, недавно пришедших на службу
Дому. Стоя на низшей ступени лестницы, они будут стараться показать себя с
лучшей стороны, чтобы их пригласили дать клятву, которая свяжет их с
интересами Д'Олбриотов.
Я наблюдал, как мускулистые юноши с энтузиазмом принялись за дело. Я
восторженно клялся той же самой древней клятвой и верил в нее всем сердцем,
пока события последних полутора лет не поколебали мою веру до самых основ. Я
был на волосок от того, чтобы вернуть свою клятву и отказаться от верности
Имени, полагая, что Дом бросил меня. Затем мне предложили награду - звание
избранного - как компенсацию за мои мучения, и я принял ее, не совсем
уверенный, что поступаю правильно, но не настолько уверенный в преимуществах
свободы, дабы бросить то, что мне так давно знакомо. Однако я принял на себя
и другие обязательства, хотя раньше моя клятва не оставляла места для
верности другим людям.
Когда я выходил из склада, четкие приказы Гленнара раскатами неслись до
самых стропил. Дождь слабел, но небо оставалось серым и хмурым. Почти таким
же хмурым, как Казуел, который стоял в скудном укрытии причальной лебедки,
слушая высокую женщину в ярко-голубом плаще. Пропустив нагруженные сани,
скребущие полозьями по булыжникам, я подошел к ним.