"Джульет Маккенна. Долг воина (Сказания Эйнаринна-4)" - читать интересную книгу автора

- Опытный практикующий, - с угрюмой завистью подтвердил Казуел.
Я стал выискивать хоть что-нибудь, что выдавало бы магию: потрескивание
голубого света или шар таинственного сияния, цепляющийся за верхушку мачты.
Бывалые моряки рассказывали о такой штуке, называя ее Оком Дастеннина. Но я
ничего не увидел. Возможно, этот неизвестный маг решил: мол, хватит и того,
что корабль скользит высоко в воде, не тронутый штормом.
Я резко перевел трубу на первое судно. Оно на целый корпус приблизилось
к кипящим скалам, и его положение становилось все более угрожающим. Пока мы
беспомощно наблюдали, огромная волна накрыла палубу. Средняя часть корабля
полностью исчезла, лишь одни надстройки на корме и носу сопротивлялись
ненасытным волнам. Мы замерли, пока корабль снова не вырвался на
поверхность. Но теперь он опасно кренился: должно быть, груз сместился в
трюме, и это означало верную гибель многих моряков.
- Они идут на помощь.
Мне стало легче дышать, когда я понял, что Казуел прав. Каботажное
суденышко изменило курс и направилось к рифам.
- Зубы Даста!
Я невольно отшатнулся - молния расколола тьму, и словно разорвалась
сама ткань неба. Мерцающее копье вонзилось в мачту борющегося судна, и я
подумал, что ослепительный бело-голубой огонь подожжет канаты и рангоут. Но
раскаленная молния отделилась от туч и, изогнувшись дугой, прикрепилась к
корме берегового суденышка, подпрыгивающего на волнах. Внезапный рывок
выдернул океанский корабль из воды, круто поворачивая его нос. Он словно
стал игрушкой в чьих-то озорных руках. На мгновение шторм и морс застыли в
обоюдном изумлении. Я сам смотрел, разинув рот. Океанский корабль должен был
потянуть за собой прибрежное суденышко, чтобы оно разделило его участь на
зазубренных рифах. Но магия не поддалась его тяге. Маленькое судно едва
замедлило ход к гавани, треугольные паруса все так же наполнял ветер,
который должен был бы разорвать их в клочья.
Казуел вдруг схватился за трубу, и мне пришлось так быстро ее поднять,
что я чуть не лишился глаза. В медном круге я различил фигуры, выходящие на
промокшие палубы океанского корабля. Даже на таком расстоянии в их
красноречивых жестах были видны растерянность и облегчение. Вспышка зеленого
и золотого бросила вызов всеобъемлющей серости шторма, когда на фок-мачте
взвился флаг. Морда рыси казалась просто желтым пятном над шевроном, но я
узнал древний рисунок герба Д'Олбриотов.
Я хлопнул Казуела по плечу.
- Это они! Бежим на пристань.
Мои мысли кипели от избытка чувств. К чувству радости за тех, кто на
борту, примешивалось жуткое понимание, что все нынешние амбиции мессира едва
не утонули вместе с этим судном. Тогда бы я потерял все, я, обязанный
служить сьеру без всякой надежды на награду, которая побудила меня
возобновить мою клятву Дому. Наконец ликование вытеснило уже ненужное
беспокойство. Корабль и его драгоценные пассажиры здесь. Теперь я могу с
чистой совестью продвигать дело моего патрона, улаживая заодно те
обязательства, которые затрагивали мою честь. Когда; долги будут оплачены с
обеих сторон, у нас с Ливак появится шанс; начать независимую жизнь вдвоем.
Радостное возбуждение довело меня до самой двери, прежде чем я понял, что
Казуел все еще стоит у окна, скрестив руки на узкой груди, и так мрачно
хмурится, что его брови едва не путаются в волосах.