"Эдриан Маккинти. Миг - и нет меня " - читать интересную книгу автора

услышаны!"
Мы все рассмеялись. Лучик смеялся гораздо громче остальных, и смотреть
на это было жутковато - уж вы мне поверьте. Мне, во всяком случае, снова
пришел на ум доктор Геббельс.
Они высадили меня у моего дома на 123-й улице. Темный вышел из машины и
пожал мне руку на прощание.
- Я ведь могу рассчитывать на тебя, правда, Майкл? - спросил он, буравя
меня взглядом из-под полуприкрытых тяжелых век.
- Конечно, - ответил я не моргнув глазом. (Я чуть было не добавил:
"сэр".)
Лучик тоже выбрался из салона. От выпитого и съеденного я отупел,
голова моя отяжелела от усталости и сигаретного дыма, но он все равно хотел
еще раз поздравить меня с хорошей работой.
Однако я его опередил.
- Знаешь, Лучик, а ведь Лопата ничего не сделал, - сказал я. - Во
всяком случае, ничего такого...
Лучик кивнул. Не знаю, понял ли он, что я имею в виду, но объяснять
что-либо сейчас мне не хотелось. Быть может, он знал это с самого начала, а
быть может, это не имело значения.
Потом я поднялся по ступенькам парадного. Проверил, на месте ли бумажка
с телефоном Рэчел (она была на месте). В воздухе пахло близким рассветом.
Что за длинная, странная, ужасная ночь! Я толкнул дверь с выломанным замком.
Вестибюль был полон пара из прохудившейся батареи. Обычное дело. Непонятно
только, почему паровое отопление продолжало работать и летом. Зимой - да, но
летом? Впрочем, я не стал ломать над этим голову и поскорее поднялся к себе,
от души надеясь, что перевозбуждение и чрезмерная усталость не помешают мне
заснуть.
Увы, моим надеждам не суждено было сбыться.


3. Лучшая часть Бронкса

Тише, тише, слушай! Отключись от всех посторонних звуков и слушай
невнятный голос. Слушай! Слышишь? Он изрекает истины, простые, как яблоки.
Он поет на языке, который внятен и прост. Он поет тебе. Для тебя. Для тебя,
хулигана, бабника и "быка", готового поставить синяк кому укажут. От тепла
его дыхания туманится зеркало, и голос становится видимым. Он поднимается из
сточных канав и канализационных люков и звучит тяжко, замогильно...
Я слышу его. Чувствую на коже его дыхание. Оно сырое, жуткое. Темный
голос сплетает ложь и полуправду, полуправду и истину. Он звучит негромко,
но все здание напряженно внимает ему, и вот уже камни стен и кроны
лиственниц за окном шепотом повторяют каждое слово.
Ты преступник. Вор. Громила. Ты причиняешь боль людям. Ты ничто, просто
тень. Глупец. Мерзкое ничтожество.
Обвинения и упреки... Это звучит мир вокруг тебя. Уйди. Исчезни.
Пожалуйста, исчезни... Сгинь.
Но мир никуда не исчезает. И он не знает покоя.
Мои глаза наполняются слезами, веки трепещут. Я просыпаюсь.
Спать невозможно. Я создаю звуковую завесу с помощью вентилятора,
который на третьей скорости довольно успешно заглушает сирены, плач, крики,