"Эдриан Маккинти. Миг - и нет меня " - читать интересную книгу автора

Кашляю. Отплевываюсь.
Я буквально умираю от голода. Одного рогалика мне явно недостаточно, во
всяком случае сегодня утром. Я торопливо пробегаю взглядом газетные
заголовки, быстро одеваюсь, выключаю воду, открываю дверь, сбегаю по
лестнице и спешу к "Макдональдсу" на 125-й улице.
Еще очень рано. На тротуаре, на дальней от меня стороне улицы, все еще
спят на драных матрасах бродяги. Глядя на них, я на мгновение задумываюсь,
как им удалось пережить ночь, не будучи избитыми или порезанными. Впрочем,
не исключено, что многих из них избили или даже порезали, просто мне этого
не видно. Бездомные занимают всю улицу вплоть до парка Риверсайд; многие
спят и в проложенном под Риверсайдом тоннеле "Амтрака", но лишь самые
храбрые отваживаются ночевать на Амстердам-авеню к востоку отсюда. Несколько
безумцев и вовсе избрали своим домом парк Морнингсайд.
Если бы у меня не было Темного и ребят и если бы я не мог вернуться на
родину и вынужден был жить на улице (моя навязчивая идея, она же ночной
кошмар), я бы купил гамак, привязал к нему веревки, перекинул через
древесный сук, подтянул бы повыше и спал бы себе наверху, среди листвы.
Правда, этот план годится только для лета. Зимой в гамаке запросто можно
откинуть лыжи. Впрочем, в любом случае я предпочел бы поселиться в северной
части Центрального парка - безлюдной и относительно безопасной. Сам не знаю
почему, но всякий раз мысль эта успокаивает. Если прочим моим надеждам не
суждено сбыться, я всегда могу поселиться в листве Центрального парка. Чем
не выход? Звучит, конечно, глупо, но это единственный вариант, который мне
по силам.
Я иду к 125-й улице.
Прохожу винный погребок и укрепленный, словно какой-нибудь
средневековый замок, китайский ресторан со стальными стенами, переговорным
устройством на входной двери, толстенным плексигласовым прилавком и
противовандальными стульями из толстого железа. Я уверен, что когда Клаату и
другие космические пришельцы наконец разбомбят наш шарик к едрене фене,
заведение мистера Хана уцелеет. Еда, которую там подают, тоже не способна
разрушаться под воздействием пищеварительных соков, поскольку ровно через
три часа после того, как вы ее проглотили, она покидает организм практически
в первоначальном виде. Проходя мимо ресторанчика, я делаю ручкой Саймону,
который, конечно, уже встал, но при неверном утреннем свете, да еще сквозь
пятидюймовое стекло, он меня не узнает.
"Макдональдс" только что открылся, поэтому в очереди стою только я да
еще несколько бездомных. Я заказываю оладьи, чашку скверного кофе и сажусь у
окна.
Оладьи мне приносят без сиропа. Я недоумеваю, и официант отправляется
на выяснение. Поднимается суматоха, а я превращаюсь в капризного белого
джентльмена, который скандалит из-за пустяков. Впрочем, в зале я не
единственный белый. Дэнни-Алкаш тоже здесь. Несмотря на ранний час, он уже
пьян. Просто не представляю, как ему это удается; возможно, это у него
особый дар. (Или проклятье, смотря как посмотреть.) Дэнни заказывает на
завтрак молочный коктейль и расплачивается мелкими монетами по одному и пять
центов. В доме, в котором я живу, поговаривают, что Дэнни не так прост, как
кажется, но мне по большому счету все равно, да я и не верю в бездомных
мудрецов, сумевших стяжать высшее знание и достичь просветления за годы
тяжких испытаний и жестоких ударов судьбы. Нет, Дэнни ничему не может меня