"Алистер Маклин. Когда пробьет восемь склянок" - читать интересную книгу автора

Ханслетта. Я снова должен был выслушать Ханслетта. И снова ради
самого же Ханслетта. Но я не знал, что у Хааслеттв и впрямь
будет возможность спать до скончания веков.


Глава четвертая. СРЕДА, 5 УТРА - СУМЕРКИ


Неприятности начались сразу же, как я высадился на берег.
Сразу же, как я попытался высадиться. В обуви на резиновой
подошве я пытался втащить резиновую лодку на скользкие,
покрытые тиной камни - некоторые были до шести футов в
поперечнике, а до береговой линии оставалось еще двадцать
ярдов. Преодолевая их даже при дневном свете, можно переломать
ноги, а в полной темноте это верный способ быстро и эффективно
покончить с собой. При третьей попытке я разбил фонарик.
Несколько ударов о камни-и компас постигла та же судьба. При
этом глубиномер остался невредим. Глубиномер, конечно, весьма
способствует поискам дороги через лес ночью.
Выпустив воздух из лодки и спрятав ее, я пошел вдоль линии
берега, удаляясь от поселка Торбей. По логике вещей, если идти
так довольно долго, то придешь к той самой песчаной косе ва
дальнем конце острова, на которой приземлится вертолет. Но по
той же самой логике, когда лес доходил до самой кромки берега
или попадались обрывистые, изрезанные участки, я сослепу шагал
в пустоту и падал в море. Это повторялось регулярно и, выудив
себя из воды в третий раз, я бросил эту затею и пошел напрямую
через лес.
Единственными моими проводниками были косые струи дождя и
рельеф местности. Коса, к которой я направлялся, лежала не
востоке, а ветер дул почти точно с запада, так что пока
холодный дождь стегал меня по шее сзади, я шел в правильном
направлении; для проверки достаточно было помнить, что остров
Торбей в профиль напоминает дикого кабана, хребет которого
тянется с востока на запад, значит, когда земля под ногами
начинала клониться влево или вправо, я начинал сбиваться с
пути. Но порывы ветра то в дело непредсказуемо меняли
направление, хребет кабана имел отростки и неровности, и в
результате много времени терялось понапрасну. За полчаса до
рассвета - если верить часам, потому что темно было так же, как
н в час ночи,- я вачал сомневаться в том, что успею к сроку. А
если вертолет не прибудет, мне придется вернуться сквозь холод
к сырость туда, где я спрятал лодку, а потом, окончательно
замерзшему и голодному, дожидаться, пока вновь стемнеет, и
только к ночи я смогу вернуться иа "Файркрест" незамеченным.
Сейчас у меня еще оставалось в запасе двадцать четыре часа. К
ночи у меня останется только двенадцать. Я побежал.
Пятнадцать минут бега, бог знает сколько сокрушительных
ударов о деревья, и я услышал его. Сначала слабый, еле
различимый, потом постепенно нарастающий рокочущий звук