"Алистер Маклин. Крейсер "Улисс" ("Корабль ее величества "Улисс", "Полярный конвой")" - читать интересную книгу автора

койки по тревоге, могли отделять жизнь от смерти, не говоря уже о том, что
само сущестование подвесных коек представляло опасность при всеобщей
спешке, так как они мешали бы передвижению. Наконец, в эту ночь, во время
такой сильной килевой качки вряд ли возможно было бы найти место более
неуютное, чем подвешенная вдоль борта койка.
Поэтому люди спали где попало, не снимая канадок и даже перчаток, - на
столах, под столами, на табуретках, на полу, на сетках для хранения коек -
словом, везде. Самым теплым местечком были нагретые стальные листы палубы
в коридоре возле камбуза. В ночное время в коридоре этом, смахивавшем на
таинственный туннель, зловеще алела лампочка. Таков был этот дортуар,
который моряки предпочитали, тем более что от верхней палубы он был
отделен лишь одной переборкой. Ведь моряков всегда преследует тайный страх
оказаться взаперти на тонущем корабле.
Но и в нижних помещениях стояла лютая, стужа. Системы воздушного отоплении
работали эффективно лишь во втором и третьем кубриках, но и там
температура поднималась лишь чуть выше точки замерзания. С подволока
постоянно капало, образовавшаяся на водонепроницаемых переборках влага
текла тысячью ручейков скапливаясь на палубе. В. помещениях было сыро,
душно и ужасно холодно - идеальные условия для возникновения туберкулеза,
которого так боялся. Брукс, начальник корабельной медицинской службы.
Наряду с постоянной килевой качкой и резкой дрожью корпуса, которая
возникала всякий раз, когда нос корабляь опускался вниз, все это делало
сон невозможным, в лучшем случае то была тяжелая, урывками, дрема.
Чуть не вся команда спала - или пыталась уснуть, - подложив под голову
надувные спасательные пояса. Согнутые пополам; и связанные тесьмой, пояса
эти вполне заменяли подушки. Спасательные средства применялись лишь для
такой цели, хотя, согласно приказу, надувные жилеты необходимо было
надавать во время боевых тревог и при плавании в заведомо вражеских водах.
Приказ этот игнорировался, в том числе и командирами боевых частей,
которым вменялось в обязанность следить за его исполнением. В складках
громоздкой одежды, носимой в здешних широтах, воздуха достаточно, чтобы
человек мог удержаться на плаву по крайней мере минуты три. Если же его не
успевали подобрать за это время, ему все равно наступал конец. Его убивал
шок: человеческое тело, имеющее температуру 96 градусов по Фаренгейту,
внезапно погружалось в воду, температура которой была на 70 градусов ниже,
ибо в арктических морях температура воды зачастую опускается ниже точки
замерзания. Более того, морозный ветер тысячей кинжалов рассекал промокшую
одежду моряка, очутившегося в воде, и сердце, не выдержав резкого перепада
температуры величиной почти в сто градусов, просто останавливалось. Но,
говорили моряки, то была легкая смерть.


За десять минут до полуночной вахты старший офицер и Маршалл отправились
на мостик. Несмотря на поздний час и бурную погоду, старпом, как всегда,
был невозмутим и весел. Худощавый, смахивающий на пирата, он, казалось,
чудом явился из елизаветинских времен. Его жизнерадостность не омрачалась
ничем. Капюшон канадки откинут назад, фуражка с золотым галуном заломлена
набекрень. Нащупав ручку, он отодвинул дверь и постоял с минуту, чтобы
глаза привыкли к темноте. Заметив Кэррингтона, он звучно похлопал его по
спине.