"Алистер Маклин. Полярная станция "Зебра"" - читать интересную книгу автора

на "Дельфине". Кстати, именно поэтому мы и не заставляли его прокладывать
дорогу по ледяному полю. Стоило ему упасть, а тем более окунуться в воду,
как рация, висевшая у него за спиной, тут же вышла бы из строя. А это был
бы конец: без радиосвязи мы бы не только потеряли всякую надежду найти
станцию "Зебра" - у нас остался бы один шанс из тысячи вернуться назад, на
"Дельфин". Забринский напоминал комплекцией средних размеров гориллу и
обладал примерно таким же запасом прочности, но мы обращались с ним, как с
вазой из дрезденского фарфора.
- Да что-то никак не разберу, - ответил Забринский Хансену. - С этим
все нормально, но от этого шторма сплошной писк и треск... Нет,
погодите-ка минуточку...
Он пригнулся пониже, снова сложил руки, прикрывая микрофон от ветра,
и заговорил;
- Это Забринский... Это Забринский... Да, мы тут порядком выбились из
сил, но док считает, что сумеем добраться... Погодите, сейчас спрошу, он
повернулся ко мне. - Они хотят знать, как далеко мы ушли... Примерно,
конечно.
- Примерно четыре мили, - пожал я плечами. - Три с половиной, четыре
с половиной - выбирайте сами. Забринский снова произнес несколько слов в
микрофон, вопросительно посмотрел на нас с Хансеном и, когда мы оба
покачали головой, закончил сеанс. Потом сказал:
- Штурман предупреждает, что мы на четыре-пять градусов сбились к
северу, так что нам надо взять южнее, а то промахнемся на пару сотен
ярдов. Это было бы хуже всего. Прошло уже больше часа, как мы получили с
"Дельфина" пеленг, а между сеансами радиосвязи мы могли ориентироваться
только по силе и направлению ветра, бьющего нам в лицо. Надо учесть, что
лица мы прятали под масками, а палец трудно назвать точным инструментом
для определения направления ветра, кроме того, была опасность, что ветер
может перемениться, а то и вообще повернуть в обратную сторону. Вот это уж
точно было бы хуже всего.
Так я и сказал Хансену.
- Да, - мрачно согласился он. - Тогда мы пойдем по кругу и закружимся
до смерти. Что может быть хуже этого? - Он отхлебнул еще виски,
закашлялся, сунул флягу мне в руку. - Ну, что ж, на душе стало немного
веселее. Вы честно считаете, что мы сумеем туда добраться?
- Если хоть чуточку повезет. Может, наши рюкзаки слишком тяжелы?
Что-то оставить здесь?
Меньше всего мне хотелось что-нибудь здесь бросать, ничего лишнего мы
с собою не брали: восемьдесят фунтов продовольствия, печка, тридцать
фунтов сухого горючего в брикетах, 100 унций алкоголя, палатка и
медицинская сумка с достаточным запасом лекарств, инструментов и
материалов. Но я хотел, чтобы решение приняли мои спутники, и был уверен,
что слабости они не проявят.
- Ничего оставлять не будем, - заявил Хансен. Передышка или виски
пошли ему на пользу, голос звучал увереннее, зубы почти не стучали.
- Давайте эту мыслишку похороним, - поддержал его Забринский. Когда я
впервые увидел его в Шотландии, он напомнил мне белого медведя, здесь, в
этих просторах, огромный и грузный в своей меховой одежде, он еще больше
походил на этого зверя. И не только телосложением: казалось, он совершенно
не ощущал усталости и чувствовал себя во льдах, как рыба в воде. -Эта