"Алистер Маклин. Роковой рейд полярной 'Зебры'" - читать интересную книгу автора

- Хороший вопрос, на все сто! - одобрительно сказал Хансен. - Только
точного ответа мы не знаем. Наш эхоледомер не самый крупный, и линейный
масштаб у него очень маленький. Так что на вскидку - где-то от четырех до
сорока дюймов. Если четыре, мы пройдем сквозь нею, как нож через глазурь на
свадебном пироге, а если все сорок - больно ушибем голову. Он кивнул на
Свенсона. - Похоже, не все идет как по маслу. Рукоятка, которую он крутит,
служит для того, чтобы поставить линзу под углом вверх, а вот это - кнопка
фокусировки. Значит разглядеть он ничего не может.
Свенсон выпрямился.
- Темно, хоть глаз выколи, - сказал он живо. - Включить наружные
прожекторы! На рубке тоже!
Он замолчал и поглядел еще раз. Совсем недолго,
- Сплошная каша, как в густой, желтый туман. Не видно ни зги. Может,
попробуем с камерой, а?
Я взглянул на Хансена, тот указал кивком на расшторенный белый экран,
висевший на противоположной стене:
- Все самое современное, док. Замкнутая телевизионная система.
Выдвижная камера с утолщенной линзой и дистанционным управлением позволяет
следить за всем, что происходит вверху и вокруг.
- Неужели с вашей камерой это возможно?
Телевизионный экран помутнел и стал серым.
- Такое не увидишь ни за какие деньги, - сказал Хансен. - Это - вода.
При определенной температуре, солености да еще при подсветке она становится
почти матовой. Как в густом тумане со включенными на всю мощность фарами.
- Выключить прожекторы! - приказал Свенсон. Экран стал почти белым. -
Включить прожекторы! Тот же зыбкий туман, что и раньше.
Свенсон вздохнул и, повернувшись к Хансену, спросил:
- Что скажешь, Джон?
- Если бы мне еще платили за мое богатое воображение, - осторожно
сказал Хансен, - я сказал бы, что в том левом углу вижу верхушку рубки... Уж
больно все расплывчато. Эх, видно, придется идти на таран вслепую, а?
- Это больше смахивает на русскую рулетку, - проговорил Свенсон с таким
безмятежным видом, как будто он любовался закатом солнца, сидя воскресным
вечером в шезлонге на палубе. - Мы все на том же месте?
- Не знаю, - ответил Рэберн, оторвав взгляд от штурманской карты. -
Трудно сказать с точностью.
- Сандерс? - обратился капитан к моряку, сидевшему за эхоледомером.
- Тонкий лед, сэр. По-прежнему тонкий лед.
- Продолжай сообщать. Опустить перископ! Свенсон сложил рукоятки
перископа и, повернувшись к офицеру, ответственному за погружение и
всплытие, сказал:
- Всплывай так, как будто на крыше стоит корзина с яйцами, и мы не
хотим, чтобы хоть одно из них разбилось.
Снова загудели насосы. Я огляделся. Свенсон стоял в ожидании. Все были
спокойны, хладнокровны и полны решимости. На лбу у Рэберна выступили капли
пота, а Сандерс бесстрастным голосом знай себе твердил свое: Тонкий лед,
тонкий лед..." Можно было вытянуть руку и ощутить напряжение, повисшее в
воздухе. Я тихо сказал Хансену:
- Что-то не видно радости на лицах. А ведь еще только сотня футов.
- Сорок, - коротко поправил Хансен. - Отсчет ведется от линии киля, а