"Энди Макнаб. Браво-Два-Ноль" - читать интересную книгу автора

позволить нам сосредоточиться на более важных вещах.
Я все еще не мог опомниться от радости по поводу того, что меня
назначили командиром группы и что мне предстояло работать вместе с Винсом.
Винсу, рослому 37-летнему старику, оставалось служить в полку два последних
года. Невероятно сильный, он великолепно лазил по горам, плавал с аквалангом
и бегал на лыжах; где бы ни ходил Винс - даже в горах, у него был такой вид,
словно он держал под мышками два бочонка пива. Все в этом мире было для
Винса "долбаным дерьмом", причем произносил он эти слова с сильнейшим
суиндонским акцентом, но он беззаветно любил наш полк и был готов защищать
его, даже когда кто-нибудь из наших жаловался на жизнь. Сам Винс переживал
только по поводу того, что его двадцатидвухлетний контракт подходил к концу.
Он попал к нам из артиллерии. Своей внешностью Винс полностью соответствовал
образу бойца SAS, каким его представляют в армии: с суровым лицом, жесткими
вьющимися волосами, баками и большими усами. Поскольку Винс успел послужить
в полку чуть больше меня, я надеялся, что он станет мне полезным советчиком.
Как оказалось, комната для постановки боевой задачи находилась в другом
ангаре. Нас провели через дверь с надписью "ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН". Наш
полк был полностью изолирован от внешнего мира, но этот ангар был, в свою
очередь, полностью изолирован от остальной части лагеря. Строжайшая
секретность имеет решающее значение. В полку никто никогда ни у кого не
спрашивает, кто чем занимается. Это неписаное правило выведено красными
чернилами, прописными буквами, да еще и подчеркнуто двумя линиями. На
соседних дверях висели таблички "КОМАНДОВАНИЕ ПОЛЕТАМИ", "РОТА "Д"",
"ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА", "ХРАНИЛИЩЕ КАРТ". В этих табличках не было ничего
затейливого; они были написаны на стандартных листах писчей бумаги и
приколоты кнопками к дверям.
Атмосфера в этом ангаре заметно отличалась от той, что царила в лагере.
Здесь были тишина и четкость медицинской клиники с вездесущим шипением и
треском радиопереговоров. Из комнаты в комнату переходили сотрудники военной
разведки с тугими рулонами карт в руках, тщательно следившие за тем, чтобы
плотно закрывать за собой двери. Мы называли их "шпионами" и "зеленой
слизью". Все говорили вполголоса. В этом улье кипела профессиональная
активность.
- Привет, "слизь", - окликнул я знакомого. - Как дела?
Ответом мне стали беззвучное шевеление губами и едва заметный жест
рукой.
Комната без окон выглядела так, словно уже давно была заброшена. В
воздухе стоял сильный запах сырости и плесени. Поверх него накладывались
обычные конторские запахи - бумаги, кофе, сигарет. Однако поскольку это
место принадлежало ДТК (долбаным тыловым крысам) и дело происходило рано
утром, здесь также пахло мылом, кремом для бритья, зубной пастой и лосьоном
после бритья.
- Доброе утро, ДТК! - приветствовал Винс собравшихся суиндонским
акцентом и широкой улыбкой. - Должен сказать, вы то еще долбаное дерьмо.
- Сам долбаное дерьмо, - ответил один из шпионов. - А ты смог бы
работать на нашем месте?
- Не смог бы, - признался Винс. - Но вы все равно ДТК.
Помещение, выделенное роте "Б", представляло собой квадрат пять на пять
метров. Потолок был очень высокий, с закрывающейся решеткой, которая
обеспечивала вентиляцию. В середине были составлены друг к другу четыре