"Грэм Макнилл. Зубы Урсуна ("Посол Империи" #2) " - читать интересную книгу автора

прозвучавшим так, словно вылетело оно изо рта, никогда не говорившего на
языке людей, да и не предназначенного для этого.
- Эшшшиииин... - произнесло существо, наклонив голову, показывая на
фигуру в черном.
В это мгновение Маршка увидел что-то вроде длинного жирного червя,
извивающегося в воздухе за спиной говорящего. Губы крысолова скривились от
отвращения еще раньше, чем он осознал, что это не змея вовсе, хотя кое-кто
из простаков и утверждал, что их в канализации водится великое множество, а
хвост. Розовый хвост, совершенно голый, за исключением нескольких клочков
грубой, даже на вид жесткой как проволока паршивой шерсти.
От омерзения он невольно шумно втянул в себя воздух и тотчас понял, что
этим обрек себя на гибель - голова фигуры в черном резко повернулась к нему.
- Нет... - выдохнул человек и вскочил на ноги, чтобы помчаться прочь.
Но он успел лишь подняться - серебряная вспышка, чуть колыхнув воздух,
толкнула его в грудь. Крысолов охнул от боли, повернулся, все еще
намереваясь бежать, но ноги отказались повиноваться ему и земля рванулась
вдруг вверх, ударив его по лицу. Руки и ноги свели страшные судороги. Маршка
перекатился на спину и увидел три зазубренных окровавленных железных диска,
торчащих из его груди. Откуда они взялись? - удивился он, чувствуя, как
дергаются мускулы и наполняются бурлящей пеной легкие.
Человек попытался пошевелиться, но тщетно. Он умирал.
Собрав последние силы, Маршка закричал:
- Беги, Николай, беги! Они идут!
И тут темная тень окутала его, тень, еще чернее той, что давила ему на
глаза. Маршка вгляделся в лицо своего убийцы и понял, что Смерть таки
обладает чувством юмора.

III

Несмотря на поздний час, Громадный проспект был оживлен. Бездомные,
которым негде приткнуться, бродили по улицам, справедливо считая, что
желание улечься в холодный снег равносильно смерти. У стен зданий наросли
высокие сугробы, а центральную дорогу вытоптали до коричневой слякоти.
Немногочисленные таверны, у которых еще остались какие-то припасы, сжигали
все свое топливо, чтобы хоть немного отогнать холод, но бороться со
знобящим, пробирающим до костей морозом Кислева было бесполезно.
Семьи, завернувшись в меховые одеяла, жались друг к другу, делясь
крохами тепла, но все же дрожа от холода и страха.
Трудные времена пришли в Кислев, но те, что грядут, - еще тяжелее.
Скрежет металла о камень стал первым намеком то, что происходит нечто
необычное, но большинство людей не обратили на него внимания - они слишком
замерзли и были слишком голодны, чтобы придавать значение чему-то,
выходящему за рамки их личных забот.
Ржавая крышка люка поползла в сторону, сдвигая снег и царапая камни,
окровавленные руки потянулись из подземной тьмы на улицу. Человек, весь
измазанный зловонной грязью, вопя от ужаса, выволок себя из сточной трубы и
задергался, точно марионетка, катаясь в хлюпающей снеговой каше.
Что-то выпало из его грязной одежды - короткий кинжал с кривым лезвием;
клинок запутался в полах темного плаща и рассек кожу человека.
Мужчина бился в истерике, отчаянно пытаясь отползти подальше от входа в