"Джон Макпартленд. Королевство Джонни Кула " - читать интересную книгу автора

проститутками.
Спиртное и самогон на газовых плитах.
Колисимо, король борделей, убитый Капоне в расплату с Джонни Торрио.
Торрио, с отстреленной Капоне челюстью, но выживший и сбежавший в Италию.
Капоне, которому неизвестная шлюха запустила в кровь белых змеек
сифилиса, в конце концов добравшихся до мозга.
Фрэнки Поуп из Вест-Сайда и Фрэнки Поуп из Норт-Сайда. Луи Рикка -
Халдей и Фрэнк Нитти - Громила, умоляющие о пощаде и корчащиеся в муках.
Застреленные на улице Дион О'Баниан и Хими Вейс - О'Баниан в своем
цветочном магазине, а сумасшедший еврей, поклявшийся отомстить, - прямо у
синагоги.
Имена ничего для Джулиано не значили, но на них была кровь, и глаза
Колини блестели, будто ещё не застыла кровь семерых расстрелянных в гараже
в День Святого Валентина или на сером асфальте перед синагогой.
Потом Колини говорил о деньгах, о том, как их зарабатывают, и как
отбирают. О мозгах, разбитых в уличных драках за право контроля над
профсоюзами. Так делались деньги.
О подпольных играх. Как евреи перебили у ирландцев контроль над
двенадцатью тысячами букмекерских контор в Чикаго. И как их забрали у
евреев.
Об огромных деньгах.
- И была война, - говорил Колини. - До войны у меня не было ничего -
может, пара миллионов, пивоваренный завод, несколько предприятий. После
войны - в 1945 - у меня было все.
После этого Колини долго молчал, вспоминая эти годы и том, что они
принесли. Он владел огромной инвестиционной фирмой в Чикаго,
респектабельной, как церковь, которая служила лишь громадной конторой по
сбору и подсчету доходов.
- Будь я хорошим мальчиком, как молила моя мама Деву Марию, что бы у
меня было? Что бы я мог вспомнить? - спросил Колини.
- Уже сорок лет каждую ночь у меня новая женщина. И сегодня - немочка
шестнадцати лет. Завтра у меня будет полная негритянка, ещё моложе, но
полная, с грудями, как большие дыни с маленькими сливками на них.
Я убил больше, чем могу вспомнить, а когда состаришься, приятно знать,
что они не состарятся никогда. Они уже давно - только кости.
У меня много детей. Имен большинства я не знаю, не знаю, что с ними.
Но у меня нет сына, которым я могу похвалиться.
Ты, Джулиано, можешь стать моим сыном. Здесь, в Риме, ты узнал
достаточно, теперь - в Америку. Я дам тебе больше, чем было у меня - сейчас
труднее сделать то, что я сумел когда-то. Мои враги ещё живы. Я хочу, чтобы
ты их убил. Докажи, что достоен быть сыном Колини, и я дам тебе все.

3

Таким был человек, за которым с неприязнью наблюдал Марк Кромлейн в
баре "Риал Тониз". С неприязнью по большей части инстинктивной, но
вызванной ещё и тем, что он того не знал, а Марк Кромлейн не любил то, чего
не знал.
Марк наблюдал за незнакомцем, пока их глаза не встретились. Марк
подождал, понял, что незнакомец не собирается отводить взгляд и постарался