"Антон Семенович Макаренко. Марш 30-го года (Восьмитомник, т.2)" - читать интересную книгу автора

деятельность целых отрядов. Кто-то из ребят сказал, что ночью в лесу видел
волка, - и организуется целая экспедиция в поисках хищника, заготовляется
провизия, выпрашиваются винтовки и охотничьи ружья. Целая рота
отправляется на поиски волка, бродят двое суток и возвращаются голодные и
довольные, хотя волка никакого и не видели. Не успеешь оглянуться - новая
эпидемия: вся коммуна строит и чертит перпетуум-мобиле N 30#28. Даже
старые мастера-инструкторы носятся с самыми невероятными проектами,
пристают к Перскому, потом ко мне и к заведующему производством. Перский
серьезно разбирает каждый проект и доказывает:
- Вот в этом месте, пожалуй, остановится. А жалко, понимаете! Если бы
не эта чертовинка, он бы крутился.
Обалдевший от умственного напряжения и, кажется, даже бессонных ночей,
многосемейный слесарь Чеченко чешет "потылыцю" и что-то долго соображает.
Я говорю Перскому:
- Для чего ты людям голову морочишь? Ведь знаешь же, что ничего не
выйдет.
- Пусть поморочатся. Это не вредно. Это вы, шкрабы, привыкли все
готовенькое зазубривать.
Но затем неожиданно добавляет:
- А вдруг кто-нибудь придумает... Вот будет история!
- Как это придумает? Что с тобой?
- Да все, знаешь, может быть. А вдруг ученые чего недосмотрели...
Однажды ночью на заднем дворе загорелись какие-то костры. Ночной сторож
протестует, завхоз жалуется, жители волнуются, а оказывается, дело
простое: Перский рассказывает сказки. Когда об этих сказках услышали в
соцвосе 31, началось чуть ли не целое следствие: в явной опасности
оказалась идеология, до сих пор якобы надежно охранявшаяся бдительным оком
соцвоса. Перскому пришлось оправдываться. Это только название такое -
"сказки", а на самом деле это импровизация, нечто вроде
научно-фантастического рассказа, к примеру, о будущей войне или о значении
радиоактивности. Успокоились в соцвосе, но на будущее время Перскому
запретили рассказывать сказки#29.
давил на Перского и я. При всем моем уважении к его талантам
я все-таки не мог терпеть полной беспорядочности и хаотичности его работы,
небрежности в ее формах и в особенности полного#30 отсутствия учета.
Последнее приводило к тому, что часть ребят в свободные часы оказывались
предотсавленными самим себе, и никакими способами нельзя было установить,
чем они занимаются. Появились любители залезть в кочегарку и просто
поваляться там... Появились любители картежной игры и похабного анекдота.
Эту опаность на общем собрании удалось вскрыть в самом начале, но от
Перского я решительно потребовал плана и учета. Это оказалось полезным и
для дела самого Перского. С тех пор он сам получил у нас основательное
воспитание, и теперь уже наша клубная работа представляет собой очень
разветленную систему, имеющую точный календарный план. Перскому все это
было, впрочем, нетрудно организовать. Его постоянная изобретательность,
огромная активность главных кадров его последователей-коммунаров
превратили план и учет в целую симфонию разных работ и выдумок. Кружковая
работа благодаря этим выдумкам стала у нас живым и веселым делом. Даже
драмкружок зажил новой жизнью. Перский решительно восстал против
разучивания готовых пьес - только импровизацию он признавал театральным