"Антон Семенович Макаренко. Марш 30-го года (Восьмитомник, т.2)" - читать интересную книгу автора

взрослых, либо для детей; для юношества, собственно говоря, ничего нет.
То, что есть совершенно не заслуживает ни разучивания, ни траты денег.
Работа литературных кружков у нас, как часто бывает, сбивалась на
какой-то повторительный курс того, что проходится в школе, и увенчивалась,
как то нередко случается, одним литературным судом и изданием одного
номера журнала.
В художественном кружке писание натюрмортов и рисование кувшинов в
разных положениях было гораздо менее интересным, чем работа на уроках
рисования в школе, где ребята с увлечением чертили или рисовали детали
машины, шкив, шестеренку, станину.
Одним словом, клубная работа не клеилась.
Пригласили мы в коммуну нашего Перского - человека, преданного клубной
работе и великого мастера сих дел.
Это очень высокий и очень худой человек, небрежно и как-то неумело
одетый#27. С первого же взгляда на него становится ясно, что ничего, кроме
работы Перский не знает и собственная персона для него менее всего
занимательна. Перский хорошо рисует, пишет стихи, умеет обращаться со
всеми существующими инструментами, знает правила всех спортивных и
неспортивных игр, знаком с устройством всех машин. Поражает эрудиция его
во всех решительно отраслях знания. Но никогда Перский не выставляет
напоказ своих познаний, всегда они у него обнаруживаются как бы случайно,
поэтому ни у кого не не вызывает раздражения и никому не надоедает. И
наконец, главное достоинство Перского - он настоящий ребенок: во время
самой несложной игры он может заиграться, забыв о жене, о детях, о самом
себе; он может волноваться и размахивать руками, из-за пустяков заспортив
с Петькой Романовым.
Теория клубной работы у Перского самая простая.
- Никакой клубной работы, - говорит он. Живут вот коммунары, сто
пятьдесят человек или сколько там, и ты живи с ними, вот тебе и вся
клубная работа.
Мы ему говорим:
- Ну, это все парадоксы! Мало ли чего - живут. Так ведь вот у них
школа, вот мастерские, вот быт, и мы все-таки видим, что вот это - ни то,
ни другое, ни третье, а что-то особенное: клубная работа. Здесь есть и
отличительные признаки. Здесь обязательные элементы творчества,
самоорганизации и т.д.
- Ну, понесли уже педагогическую бузу! Вы вот, педагоги, свяжете
человека по рукам и ногам и смотрите на него: отчего это у него активности
нет? А вот в клубной работе его нужно развязать. Просто живет себе
человек, и больше ничего.
Мы доказываем ему, что он сам педагог, раз он дает ребятам и темы, и
планы, и методы. Но Перский всегда отрицает это с негодованием:
- Тоже все выдумали, шкрабы несчастные! Я только взрослый человек и
больше видел, вот и вся разница. А ребята, брат, хоть и моложе меня, да у
них и без меня хвататает и тем, и планов, и методов.
Когда Перский начал свою работу, никакого плана, казалось, у него
действительно не было. Сегодня он собирается ловить рыбу в озере в двух
километрах, и вместе с ним собирается два десятка ребят; завтра, смотришь,
Перский уже мастерит из разного древесного хлама какие-то поплавки, чтобы
ездить на них по тому же озеру, и вокруг этой затеи развертывается