"Антон Семенович Макаренко. Марш 30-го года (Восьмитомник, т.2)" - читать интересную книгу автора

- Нет, я во флоте работал, а теперь в отставку выхожу, буду здесь, в
Москве, работать в одном учреждении.
Я в затруднении: как спросить, чего это он бегом гоняет из-за какой-то
коммуны?
- Да, но вы так заботитесь о нас...
- Это вы хотите знать, чего я к вам привязался? Понравилось мне,
знаете, ужасно понравилось! По правде сказать, мы здесь такого не видели.
С того дня "капитан", как его прозвали ребята, уже с нами не
расставался. Рано утром он приходил в коммуну, будил коммунаров, принимал
участие во всех наших совещаниях и заседаниях, настойчиво требовал,
чтобы мы не тратили лишних денег. После завтрака, от которого всегда
отказывался, он брал двух-трех коммунаров и куда-то летел устраивать
бесплатные билеты на трамвай, доставать лодки для катания, добывать
разрешение осмотреть Кремль.
После обеда в сопровождении "капитана" мы куда-нибудь отправлялись.
На другой день после приезда были у гроба Ленина, сыграли около
Мавзолея "Интернационал". Потом были в Кремле, в Музее Революции, в
редакции "Комсомольской правды", в Третьяковке, в зоопарке.
Москва поразила коммунаров обилием людей, домов, стилей и пространства.
После официальных часов они, не уставая, бродили по Москве и только к
двенадцати ночи собирались на ночлег. Карманные деньги позволили им
обьездить город в трамваях, заглянуть во все улицы и переулки. Почти всем
Москва страшно понравилась, но все затруднялись определить, чем именно.
Трудно было, конечно, сразу охватить и выразить все впечатления от нашей
столицы. Даже и взрослому человеку это не так легко.
С другой стороны, и коммунары понравились Москве. Наша колонна на
Кузнецком мосту, на Театральной площади, на Тверской была действительно
хороша. А оркестр ребячий, четкая и бодрая ухватка коммунаров,
подтянутость и дисциплина, видимо, в самом деле радовали глаз. Очень часто
какая-нибудь впечатлительная душа бросала ребятам с тротуара розочку или
гвоздику. Один какой-то немолодой уже чудак смотрел-смотрел и вдруг бросил
в оркестр целый букет роз. Было так неловко: оркестр как раз играл марш, и
все розы чудака были безжалостно растоптаны, а через минуту он и сам
потерялся в толпе.
Радушное отношение к нам москвичей мы встречали на каждом шагу, и это,
разумеется, делало Москву для нас приятнее и теплее.
За пятнадцать дней мы достаточно насмотрелись и поистратились.
Собрались в обратный путь. Приготовили свой багаж к погрузке, выстроились
против дверей Транспортной школы, попросили выйти к нам начальника и от
души поблагодарили его за помещение. Начальник в прочувственном ответном
слове выразил свою радость по поводу того, что мы у него остановились, что
школа ничем не пострадала, что помещение мы оставляем даже в лучшем
состоянии, чем получили.
Прошли еще сутки - и ночью, в проливной дождь, подкатили мы к
Харьковскому вокзалу. Выглянули на площадь - людей нет, одни лужи и дождь.
А мы было нарядились в парадные костьюмы, чтобы в родной Харьков явиться в
порядке.
Дождь. Что тут будешь делать? Выпросили у какого-то начальства
комнатку, чтобы сложить наши корзины, а сами решили отправляться домой, в
коммуну. До парка нам дали три вагона трамвая. Но ведь от парка еще три с