"Антон Семенович Макаренко. Марш 30-го года (Восьмитомник, т.2)" - читать интересную книгу автора

помещение между взводами. Через три минуты они вводят свои взводы в
спальни. По кеоридорам общежития расставляются наши плевательницы и сорные
ящики, комендантский отряд уже побежал по коридорам и переходам с вениками
и ведрами: прежде всего коммунары наводят лоск на то помещение, в котором
будем жить. Здесь месяца полтора никого не было. Еще через пять минут
дежурство дает общий сбор, и начинается авральная работа уборки. Моют
стекла в окнах, уничтожается пыль.
В девять часов все коммунары в парадных костюмах уже гуляют на улице.
Прибежали из столовой клуба ОГПУ члены столовой комиссии.
Все готово. Можно идти на завтрак.
Серые рубашк летних парадных костюмов, синенькие трусики, голубые
носки. Круглые радостные мальчишеские головы, ноги, как на пружинах.
Все полны радостного оживления и в то же время сдержанного достоинства.
В столовой - цветы и скатерти, уют. Коммунары расположились вокруг
столов и не дичатся, не боятся чистоты и цветов.
Началась череда славных московских дней.
После завтрака вышли со знаменем в Парк культуры и отдыха - благо
сегодня воскресенье - посмотреть, какой такой московский пролетариат и как
он отдыхает.
На московских улицах наша колонна - верх стройности и изящества. По
тротуарам движутся толпы, и Тимофею Викторовичу приходится пробивать
дорогу. Расспрашиваем, как пройти к парку.
Гляжу через головы музыкантов. Рядом с Тимофеем Викторовичем, не
отставая, маячит белый верх чьей-то капитанской, фуражки. Подхожу.
- А вот товарищ туда идет, и он нам покажет дорогу.
Товарищ лет сорока, со стриженными усами оживлен и торжествен.
- Я покажу, покажу, вы не беспокойтесь.
Подходим к воротам парка. Направляюсь к кассе, но рука человека в
капитанской фуражке меня останавливает.
- Платить? Что вы! Зачем же? Мы сейчас это устроим. Дайте ваш документ.
Я даже растерялся, но документ отдал. Капитанская фуражка немедленно
исчезла за воротами. Ждем, ждем...
- Разойдись до сигнала "сбор".
Наша дисциплина позволяет нам быть совершенно свободными и никогда не
мучить коммунаров лишним стоянием в строю.
Коммунары рассыпаются, завязываются знакомства, и начинаются распросы.
Смотрим, наш проводник вприпрыжку несется из парка и размахивает
возбужденно какой-то бумажкой.
- Вот! Не только можно, но и очень рады, сегодня интернациональный
митинг. Очень рады!
- Играй сбор!
Входим в парк и попадаем сразу на митинг. На широкой сцене - президиум;
наши подошли как раз к сцене. Это хорошо, сразу попали в нужную
обстановку.
Митинг не окончился, а капитанская фуражка уже отводит меня в сторону.
- Там я устроил для ребят завтрак: там, знаете, стакан чаю,
бутерброд... Даром, даром, не беспокойтесь, даром!
Ребята окружили, улыбаются.
С митинга идем на завтрак. Я спрашиваю капитанскую фуражку:
- Вы здесь работаете?