"Антон Семенович Макаренко. Письма (Восьмитомник, т.8)" - читать интересную книгу автора

и на каждом шагу это говорите. В то же время Вы без конца
судачите, судачите, судачите и так увлеклись этим делом, что
даже спешите поскорее окончить дежурство. В последнее время Вы
только служите, кое-как, "абы день до вечера", как, очевидно, и
полагается всем худодественным натурам. А работа Ваша?
Я ее теперь вспоминаю на протяжении трех лет, всю Вашу
работу. Вспоминаю и ничего доброго не скажу, потому что о добром
нужно судить по результатам. Вы никогда не хотели чему-нибудь
учиться, и Вы всегда были ленивы. На вечерних дежурствах Вы
просто спали на какой-нибудь кровати, на дежурствах главных
кричали, ссорились и вносили обязательно какую-то своеобразную
форму вульгарности#4. Простите, что я так откровенно все это
пишу. Серьезность положения вынуждает меня к этому. Я принужден,
наконец, открыто признать, что в образовательной работе Вы
показали себя неожиданно страшно слабой.
Из деликатности я не хотел Вам это говорить, да и нужды не
было, потому что всякий разговор Вы обязательно сводите на
личности и вообще вы органически не способны отделить личные
отношения от деловых. Даже на заседаниях совета Вы всегда
позволяли себе делать некрасивые личные выпады по число деловым
вопросам. В последнее время Вы поражете меня целым букетом
какой-то лжи и хитрости, намеков и клеветы на других. В то же
время Вы всякую мою "придирчивость" к Вам обьясняете тоже
какими-то хитросплетенными личными причинами. И даже мое
отношение к другим работникам Вы встречаете смешком какого-то не
вполне чистого подозрения.
Всю эту атмосферу личных фокусов Вы на каждом шагу вносите в
дело и даже по отношению к воспитанникам. Ваши последние
столкновения с ними имеют совершенно личный характер. Шершнев
взял Вашу ложку, Стебловский заподозрил Вас в намерении рвать
яблоки. Вы не понимаете, что все эти случаи свидетельствуют о
неуважении воспитанников к Вам...
В последний год Вы принесли много вреда, вреда колонии
муссированием ненужных разговоров, ненужных столкновений,
поддерживанием какого-то вздорного, совершенно бабского колорита
в отношениях.
Если к этому всему присоединяются, так сказать, еще и идейные
расхождения между нами и Вами, то ясно, что лучше брать быка за
рога. Кому-нибудь нужно уступить. К сожалению, Вы не обьявили
Вашего положитель-


ного идеала в воспитании. Если судить по работе Вашей и,
допустим, Головнина, то совершенно для меня ясно, что этот идеал
далек от моего. Нам помириться нельзя. Вы уступить тоже не
способны.
Я считаю, что по Вашим силам было бы только одно: принять мою
систему, искренне и настойчиво учиться, помогать Всеми вашими
молодыми силами идти вперед. Вы этого никогда не могли сделать.
Пока Вы жили здесь, Вы делали вид, что колония для Вас что-то