"Тереза Медейрос. Мой дорогой " - читать интересную книгу автора

Герцог, уставился на нее налитыми кровью глазами и судорожно хватал
воздух открытым ртом. Поттер поднес бокал бренди к посиневшим губам хозяина.
Реджинальд залпом осушил бокал, что вызвало новый приступ сильного кашля.
Дворецкий энергично похлопал его по спине.
- Черт побери, - с трудом прохрипел герцог, метнув на Поттера свирепый
взгляд, - ты что, хочешь убить меня!
Тот благоразумно ретировался в дальний конец комнаты. Анна немного
расслабилась и села поудобнее. Бренди явно помог, брат постепенно приходил в
себя.
- Что ты смотришь на меня, женщина, разрази вас всех гром! Никогда не
видела старика, потерявшего самообладание?
- На то должна быть серьезная причина, - отрезала она, пропуская мимо
ушей его богохульства. - Полагаю, теперь ты можешь объяснить мне, в чем
дело?
Реджинальд молча ткнул пальцем в сторону камина, где валялся скомканный
листок бумаги. Очевидно, даже в пылу гнева герцог подсознательно не хотел,
чтоб он сгорел. Вероятно, в последний момент рука его дрогнула, и бумажный
комок не долетел до горящих дров. Только теперь Анна заметила перевернутую
вверх дном шкатулку из розового дерева. На ковре были разбросаны пожелтевшие
письма. Левой рукой брат сжимал медальон с цепочкой. Она подняла на него
вопрошающий взгляд.
- Это все она, моя сумасбродная внучка! - выпалил он. - Невыносимая
девчонка! Она чуть не довела меня до смерти. Вылитая мать, будь она
проклята!
Анна только вздохнула, сочувствуя брату и невольно возвращаясь мыслями
в прошлое. Любимая, обожаемая дочь Реджинальда Лизбет посмела пойти против
воли отца. Она пренебрегла графом Сенсиром, сосватанным ей отцом, и, оставив
жениха прямо у алтаря, сбежала с презренным американцем! Добро бы это был
богатый человек. Нет, ее избранником оказался скромный репортер "Бостонской
газеты"! Бартоломью Файн похитил сердце Лизбет, а вместе с ним все самое
дорогое, что было у Реджинальда.
Лизбет была его великой радостью. В доме всегда слышались веселые звуки
музыки, задорные молодые голоса. После ее отъезда в нем прочно поселилась
унылая тишина.
Каждый месяц от Лизбет приходили письма, в которых она уверяла отца,
что нашла свое счастье в замужестве, и умоляла его о прощении, но Реджинальд
так и не смог простить ее предательства. Он ни разу не ответил дочери, хотя
бережно хранил в шкатулке все ее письма.
Тринадцать лет назад промозглым осенним вечером из Америки пришло
очередное письмо, но на этот раз оно было написано не изящным почерком
Лизбет, а старательной детской рукой. С каменным выражением лица Реджинальд
прочитал письмо до конца и передал его Анне.
Двенадцатилетняя дочь Лизбет сообщала, что мать и отец умерли,
пораженные разразившейся эпидемией холеры. В письме ребенка о смерти своих
родителей не проскользнуло ни единого слова жалости к себе, но размытые в
нескольких местах чернила молчаливо свидетельствовали о пролитых слезах и
тяжелом горе. Странно, но девочка не просила помощи ни себе, ни шестилетнему
брату. При этом она обещала деду по-прежнему ежемесячно извещать его об
обстоятельствах их жизни, ибо такова была предсмертная воля ее матери. Конец
письма особенно поразил Анну: "Почему мама до последнего вздоха продолжала