"Тереза Медейрос. Укротительница привидений ("Fairleigh" #2) " - читать интересную книгу автора

маркиза сорвалась в пучину с высокой скалы, и теперь в эту пору с моря
доносится ее предсмертный крик.
Все слуги вновь стали с наступлением темноты прятаться в своих
комнатах, запираясь на все замки и засовы. Нет, теперь они боялись уже не
привидения прячущегося в темных переходах, а самого хозяина. Это он,
просидев весь день взаперти в своем кабинете , бродил ночами по темным
пустынным коридорам огромного дома.
Несмотря на то, что после отъезда жены маркиза а затем и его дочери в
доме больше не звучал рояль, горничные панически боялись заходить в
музыкальную комнату. Никто из них не желал оказаться с глазу на глаз с
портретом первой леди Оукли. Одна молоденькая горничная клялась, что, когда
она сметала пыль с рояля, от его клавишей вдруг сильно запахло жасмином. Она
бежала прочь без оглядки вне себя от ужаса. А уж после того, как с каминной
полки сорвалась фарфоровая статуэтка и едва не раскроила голову Мегги,
музыкальную комнату и вовсе стали считать проклятой. Теперь даже самой
миссис Кэвендиш не удавалось загнать туда горничную с ведром и тряпкой.
Слуги-мужчины один за другим начали жаловаться Жилю, что, когда они
проходят по коридорам, на них вдруг наплывает невидимое ледяное облако,
заставляя бежать прочь и долго потом отогреваться на кухне возле горящей
печи.
Когда Марта сообщила обо всем этом Хайдену, он лишь пожал плечами,
сказал, что не верит больше в привидения и посоветовал ей нанять других
слуг, не таких трусливых.
Несмотря на то, что Хайден отослал Аллегру в Лондон четыре месяца тому
назад, по его приказу в ее спальне каждый вечер зажигали лампу, и она горела
до самого утра. Иногда во время ночных бдений Хайден открывал дверь, словно
надеясь увидеть свою дочь спящей в обнимку с любимой одноглазой куклой, но,
разумеется, каждый раз спальня оказывалась пустой.
Иногда он подходил к двери гостиной, втайне надеясь услышать веселые
голоса, смех и звон чашек, но там, как и во всем доме, царила мертвая
тишина.
Однажды ноги сами собой привели его на третий этаж, к комнате, в
которой жила Лотти. Войдя, Хайден обнаружил, что там осталось много ее
вещей, и подумал, что она забыла их здесь потому, что очень спешила как
можно скорее скрыться с глаз нелюбимого мужа. Ведь он помнил, с каким ужасом
смотрела она на него тогда, на краю обрыва. С ужасом, который ему было бы
невыносимо видеть в глазах любой женщины, а уж в глазах Лотти - особенно.
Хайден бродил кругами по комнате Лотти, вспоминая, как смешно она
морщила нос, когда смеялась, как сверкали на солнце ее волосы, когда она
катилась с холма на деревянной лошадке; вспоминались ее нежные стоны в ту
незабываемую ночь, которую они провели вместе в музыкальной комнате. Он
понимал, что нужно приказать Марте и миссис Кэвендиш упаковать вещи Лотти и
отправить их в Лондон, но каждый раз медлил и часто заходил в спальню Лотти,
чтобы посмотреть, все ли осталось на своих местах.
В первые недели после смерти Жюстины Хайден узнал об опасности, которая
таится на дне бутылки, и с тех пор старался не пить, но в эту ночь он вдруг
обнаружил, что стоит перед окном, держа за горлышко на половину опорожненную
бутылку портвейна.
Он вышел из дома, направился к скалам и, слегка пошатываясь, встал на
краю обрыва. В бешено летящих тучах то появлялся, то вновь исчезал бледный