"Тереза Медейрос. Укротительница привидений ("Fairleigh" #2) " - читать интересную книгу автора

и вместе со мной устраивала чаи для моих кукол.
Лотти грустно улыбнулась, живо вспомнив о своей, рано умершей, матери.
- Думаю, ты очень скучаешь по ней, - сказала она.
Аллегра встала из-за рояля, прошлась по паркетному полу приподняв при
этом длинный подол материной ночной рубашки.
- Понимаешь, я не хотела притворяться привидением, - сказала она после
некоторого молчания. ? Просто когда отец уезжал, я пробиралась сюда по ночам
и играла. Мне даже было невдомек, что меня могут слышать слуги, я узнала об
этом совершенно случайно когда подслушала однажды утром, о чем шептались
Мегги и Марта.
- Но и после этого занятий своих не оставила.
- Нет, - с вызовом ответила Аллегра. - Напротив, спустя некоторое время
я начала играть даже тогда, когда отец был дома. А однажды, когда он уехал в
Йоркшир, я забралась на чердак, разыскала там мамины вещи, которые отец
спрятал в сундук, и взяла себе эту рубашку. В ней до сих пор остался мамин
запах.
Лотти кивнула. Теперь можно было как-то объяснить запах жасмина. Но
все-таки почему, например, этот запах был таким сильным в коридоре и совсем
слабым здесь, в комнате?
- У меня ничего не осталось от мамы, понимаешь? - сказала Аллегра,
умоляюще глядя на Лотти. - Он все, все спрятал. И не хочет говорить со мной
о ней. Он ведет себя так, словно мамы никогда не было на свете! - Голос
Аллегры забирался все выше, а на щеках у нее загорелся румянец. - О, как я
ненавижу его! Всей душой ненавижу!
Лотти невольно раскрыла руки, и Аллегра не задумываясь бросилась в ее
объятия. Она уткнулась лицом в грудь Лотти и зарыдала. Лотти успокаивающе
гладила девочку по голове и в этот миг заметила в дверном проеме освещенное
лунным светом лицо Хайдена. Еще секунда, и оно вновь растаяло в тени.

Лотти прикрыла спящую девочку одеялом. Лицо Аллегры все еще было залито
слезами, но дышала она глубоко и спокойно, слегка .приоткрыв во сне рот. Но
все равно Лотти было трудно уйти от нее сразу. Она посмотрела по сторонам,
увидела свою старую куклу, сняла ее с полки и вложила в руки спящей Аллегры.
Затем привернула лампу и вышла, тихо затворив за собой дверь.
Хайдена она нашла именно там, где и ожидала отыскать, - он стоял
посреди музыкальной комнаты перед портретом Жюстины. Зыбкий лунный свет
переливался на холсте, отчего лицо на портрете казалось живым.
- Почему бы моей дочери и не возненавидеть меня? - резко спросил
Хайден, не оборачиваясь, но услышав шаги вошедшей Лотти. - В конце концов,
ведь это я лишил ее матери.
Это было так неожиданно, что у Лотти замерло сердце.
- Посмотри на этот дом, - продолжал Хайден. Помимо этой комнаты, в нем
нет ни одного портрета Жюстины, нет ее вышивок, акварелей, ни малейшего
напоминания о женщине, которая жила здесь, ходила по этим коридорам. Когда
она умерла, Аллегра была совсем маленькой. Я полагал, что для нее будет
лучше забыть все.
Сердце Лотти вновь забилось, и теперь чаще, чем обычно. Ноги у нее
предательски задрожали, и она присела на краешек дивана.
- Неужели ты вправду думал, что Аллегра может забыть свою мать? Не
верю.