"Тереза Медейрос. Укротительница привидений ("Fairleigh" #2) " - читать интересную книгу автора Хайден отвернулся от портрета, подошел к роялю и одним пальцем стал
наигрывать знаменитую тему из второй части Патетической симфонии Бетховена. - После смерти матери я даже запретил Аллегре подходить к роялю. Мне казалось, что музыка и безумие слишком тесно связаны друг с другом. Жюстина была великолепной пианисткой. Будь она мужчиной, ее наверняка пригласили бы играть при дворе. Она обожала музыку. - А ты обожал Жюстину, - грустно произнесла Лотти. Палец Хайдена сорвался, прозвучала фальшивая нота. - Мы оба были очень молоды, когда поженились, - сказал он, снимая руку с клавиш. - Мне едва исполнился двадцать один, ей семнадцать. Поначалу мне даже нравились перепады в ее настроении, они казались мне очаровательными. В конце концов, она же была француженкой. Только что она смеялась, а в следующую минуту уже дулась по какому-то пустяку. А потом мы с ней мирились, и это было так приятно. Я не мог на нее сердиться. Лотти украдкой взглянула на портрет и сразу же пожалела об этом. Хайден отставил от рояля табурет и повернулся лицом к Лотти. - После рождения Аллегры перепады в настроениях Жюстины сделались еще сильнее, - продолжил он. - Она могла несколько дней не спать, а затем неделям не вылезала из постели. - Тебе было трудно с ней. - Это были тяжелые, но и счастливые времена, ? покачал головой Хайден. - Когда Жюстина чувствовала себя хорошо, мы были счастливы. Она обожала Аллегру. Со мной Жюстина иногда бывала вспыльчивой, но она никогда и пальцем не тронула дочь. - Лицо Хайдена сделалось таким мрачным, что Лотти невольно взглянула в окно, посмотреть, не спряталась ли за тучи луна. - решил, что сезон, проведенный в Лондоне, сможет улучшить ее состояние. Ведь она была молода, а я лишил ее радостей светской жизни, увезя в эту глушь. Мои старинные друзья, Нед и Филипп, когда-то были влюблены в Жюстину. На нашей свадьбе они смеялись и клялись, что никогда не простят мне, что я лишил их этого сокровища. "Странного сокровища", - подумала про себя Лотти, разумеется, не произнеся этого вслух. Хайден прошелся по комнате, точь-в-точь как незадолго перед этим делала это его дочь. - Поначалу казалось, что я поступил совершенно правильно. Первые две недели Жюстина сверкала на всех лондонских балах, успела стать душой общества, а затем все покатилось кувырком. Она опять перестала спать. Глаза у нее лихорадочно блестели, смех сделался нервным, резким. Она вступала со мной в перебранки по малейшему поводу, самому незначительному. Это было ужасно. Мы с ней объяснились и сошлись на том, что так больше продолжаться не может. После этого она стала пропадать одна, возвращалась под утро, а когда мы выходили куда-нибудь вдвоем, не стеснялась флиртовать со всеми подряд. - И что ты сделал? - спросила Лотти, борясь с желанием схватить расхаживающего взад и вперед Хайдена за руку. - А что я мог поделать? - Он обернулся, чтобы посмотреть в лицо Лотти. - Кто-то из друзей порекомендовал мне своего доктора, очень известного, которого не раз приглашали к самому королю, но тот лишь покачал головой и предложил отправить Жюстину в сумасшедший дом. В сумасшедший |
|
|