"Тереза Медейрос. Поцелуй, чтобы вспомнить" - читать интересную книгу автора

- Да будет вам! Какой же вы озорник!

- Любовница говорила обо мне иначе, - пробормотал он после ее ухода, и
его усмешка превратилась в задумчивый хмурый взгляд. Желтая кошечка,
свернувшаяся калачиком у него на коленке, озадачено посмотрела на Николаса.
Несмотря на все его усилия шугануть надоедливое существо, кошечка каждый раз
уходила не больше, чем на несколько минут.

По мере того, как тянулись часы, терпение Николаса все больше
укорачивалось, и он уже начинал все меньше чувствовать себя пациентом и все
больше заключенным. Если бы у него были брюки, он, по крайней мере, смог бы
встать и походить по комнате. Пульсирующая головная боль стихла до тупой и
стала уже терпимой.

Незадолго до ужина, как раз, когда он уже примеривался подремать, дверь
в комнату начала медленно приоткрываться. Когда за ней не появилась Лаура,
его первым побуждением было бросить в дверь что-нибудь бьющееся. Николас
лежал, откинувшись на подушки, и единственное, что ему было видно - это
шапку золотистых локонов, стянутых уже сползшей на бок розовой лентой.
Кажется, его последняя посетительница вползала в комнату на четвереньках.

Маленькая ручка с пухлыми пальчиками и короткими ноготками поползала по
боковой части кровати и стала ощупывать постельное белье в опасной близости
к его бедрам. Не найдя того, что искали, золотистые локоны стали плавно
подниматься, словно золотой фонтан. Когда Лотти Фарли, наконец, выглянула
из-под кровати, Николас лежал, прикрыв глаза, и наблюдал за ней из-под
ресниц.

- Вот ты где, непослушное животное, - прошипела Лотти и потянулась к
кошечке, которая дремала у него под боком.

- Не слишком приятное обращение к человеку, за которого твоя сестра
собирается выйти замуж, - растягивая слова, произнес Николас и приподнялся
на локте.

Лотти шлепнулась обратно на потертый ковер, ее рот от удивления
образовал аккуратную букву "О".

- Хочу предупредить, что если ты сейчас снова закричишь, я сделаю то же
самое, и мы вернемся туда, откуда начали.

Лотти захлопнула рот.

- Вот так уже лучше, - сказал он. - Когда ты не вопишь как банши, тебя
уже почти можно выносить.

- Жаль, что я не могу сказать о вас то же самое, - парировала Лотти,
заставляя его против собственной воли улыбнуться. Она поднялась, отряхивая
пыль со своего белого передника из канифаса и всем своим видом изображая
оскорбленное достоинство. - Простите, что помешала вашему отдыху, сэр, но я