"Тереза Медейрос. Грешная любовь ("Семья Кинкейд" #1)" - читать интересную книгу автора

четыре дня, что прошли со времени заключенного между ними договора, у него,
было, достаточно времени придумать, как скрыться от нее. Быть может, его уже
нет в городе, а может, и в стране, не исключено, что в эту самую минуту
Саймон расслабляется в объятиях очередной смазливой шлюшки, потягивая бренди
и подшучивая над глупой Катрионой.

Вспоминая безрассудно данное Уэскотту обещание, Катриона стала думать,
что даже и неплохо, если Саймон бросил ее, как говорится, у самого алтаря.
Каким же безумием с ее стороны было принять его наглые требования! Хотя,
конечно, этот шаг стоил того. Она сполна насладилась изумлением на его
красивом лице.

Щеки Катрионы запылали. Своенравное воображение вновь нарушило ее
запрет, и в голове стали возникать невероятные картины супружеских
обязанностей, которые такой тип, как Саймон Уэскотт, заставлял бы исполнять
свою жену. Девушка провела пальчиком по нежной припухлости нижней губы. Судя
по тому, как потрясающе он умеет целоваться, эти пресловутые обязанности
могли бы и для нее оказаться столь же приятными.

Часы отсчитали еще одну минуту. По всей вероятности, даже перспектива
спать в одной постели с Катрионой для Уэскотта не стала настолько
соблазнительной, чтобы он честно исполнил их соглашение. Она беспокойно
ерзала на диване у окна, все сильнее ощущая нарастающее раздражение.

Послышался слабый отзвук хрипловатого мужского голоса, и сердце девушки
замерло. Она вытянула шею и начала всматриваться в сторону крытой медью
голубятни, но увидела лишь двух дядиных слуг, вышедших покурить на воздухе
перед тем, как запереть дом на ночь.

Тянувшиеся к окну ветки липового дерева уже покрывались нежными
весенними почками. Однако в мартовском воздухе все еще гуляли порывы
морозного зимнего ветра. Свернувшись калачиком возле спинки дивана, Катриона
поджала босые ноги, спрятала их под ночную рубашку и плотнее закуталась в
свой потертый плед.

Черно-зеленая шотландка уже настолько износилась, что местами стала
почти прозрачной. Три с лишним года назад дядя распорядился выбросить
потерявший вид старый плед. Тогда ей пришлось дважды спасать его, украдкой
вытаскивая из кучи мусора и ненужных вещей, которые дядя приказал служанкам
сжечь. На двадцатилетие граф Росс подарил племяннице кашемировую шаль. Но
Катриона небрежно швырнула подарок на лакированную ширму, которая стояла в
углу комнаты, и продолжала при каждой возможности пользоваться своим
старьем.

Она понимала, что упрямствует по-детски, но не допускала даже мысли
расстаться с предметом из родного дома. Эта ветхая тряпка оказалась
единственной вещью, которая напоминала Катрионе о прошлой жизни, жизни
вместе с родителями и братом. Но время шло, стирая шотландский узор ткани и
унося в прошлое детские воспоминания.