"Дмитрий Медведев. Это было под Ровно (про войну)" - читать интересную книгу автора

избежать. Во-первых, он запретил лазить на каланчу, а во-вторых,
увидел, что я курю.
Что делать? Как избежать расправы? Тут мне попался на глаза большой
брезентовый зонт. С ним обычно жена Гаврилыча сидела на рынке в
солнечные или дождливые дни: она торговала семечками. Как-то я спросил
Гаврилыча, зачем он держит на каланче этот зонт. Гаврилыч, хитро
подмигивая одним глазом, ответил мне: "Это, брат, важная вещь. Могет
загореться сама каланча. Загорится, скажем, снизу, ну, как я по
лестнице сойду? Вот я возьму этот зонт и с ним спрыгну".
Гаврилыч говорил это шутя, но я, как увидел отца, испугался,
недолго думая схватил зонт, раскрыл его и... прыгнул с каланчи. Ох, и
страшно же было!
Зонт, правда, я не выпустил и с ним в руках упал на крышу соседнего
дома. Ушибся довольно сильно, но об этом тогда думать не пришлось.
Потер разбитые и расцарапанные колени, соскочил с крыши и побежал за
угол. Оттуда стал наблюдать...
Отец был уже на вышке каланчи. Вижу, подошел к нему Гаврилыч и,
показывая на зонт, который я оставил на крыше, что-то объясняет.
Потом отец скрылся с вышки: видимо, решил найти меня. Я дал ходу -
убежал за три улицы от дома. Но вечером пришел домой и как следует был
наказан.
Так я прыгал с парашютом первый раз в жизни. Видите, я, стало быть,
пионер парашютного спорта.
Рассказывая, я заметил, что слушатели повеселели. Взглянул на
часы - осталось еще десять минут. Можно продолжать:
- А во второй раз я прыгал с настоящим парашютом и с настоящего
самолета. Это было недавно, в августе 1941 года, когда только что
началась война. Я должен был переправиться с отрядом в тыл врага. Меня
спросили, могу ли я прыгнуть с парашютом. Не моргнув глазом, я
ответил, что это, мол, мне не впервые, и тут же поехал на аэродром. В
пять минут мне объяснили, как раскрывать парашют, подняли в воздух на
"У-2", и я спрыгнул. Признаюсь, страшновато было. Потом оказалось, что
подготовка эта ни к чему: в тыл врага мы перешли пешком. Ну, а сейчас
попробую прыгнуть в третий раз. И скажу вам по совести: опять
волнуюсь. Но зато: два прыжка - и мы в тылу у немцев! Сегодня - один,
через несколько дней - другой, и - за работу. Ну, а сейчас к делу. Вон
за нами уже идут.
Мои воспоминания, видимо, развлекли товарищей. Им стало как-то
легче: раз волнуется сам командир, значит, ничего в этом позорного
нет.
Мы направились к самолетам.
Прыжки прошли удачно, но не без приключений. Я "придеревился" -
опустился на огромную березу. Парашют зацепился, пришлось его
отстегнуть и по стволу спуститься вниз.
Один товарищ повис между двумя деревьями. Это было неподалеку от
аэродрома. К нему подбежали, кричат:
- Раскачайся, зацепись за дерево и спустись!
Тот пробует раскачиваться, но у него ничего не выходит. Тогда
собравшиеся внизу взяли свободный парашют, растянули его на руках и
стали объяснять: