"Дмитрий Медведев. Это было под Ровно (про войну)" - читать интересную книгу автора

поэтому стрельба его наводила страшную панику, потом оказалось, что
Жорж владел всеми видами оружия, и как-то само собой получилось, что
он начал обучать других прицельной стрельбе, учил, как надо разбирать
и чистить автоматы, пулеметы и винтовки. Скоро Жорж стал непременным
участником наиболее сложных боевых операций. Так же спокойно, как
уходил, он возвращался после боя, сидел и молчал, слушая, как другие
рассказывают.
Ругать Жоржа не приходилось - не за что, а хвалить старались
сдержанно. За глаза бойцы говорили о нем восторженно, но если
кто-нибудь скажет что-либо похвальное о Жорже в его присутствии, он не
то что смущался, а просто страдал: густо краснел, ни одна черточка в
лице не менялась, но краска ударяла в лицо и лишь постепенно сходила
до бледности.
Девятнадцатилетний Ростислав Струтинский был старательным,
дисциплинированным бойцом и во всем подражал старшим братьям.
Володе Струтинскому шел семнадцатый год. Мы сначала решили послать
его в хозяйственный взвод, потому что он был сильно глуховат, но
Володя запротестовал, сказав, что хочет воевать. Как ни уговаривали,
ничего не вышло: пришлось дать ему оружие. В боевом взводе попытались
было держать его в лагере - боялись, что в бою он не услышит команды.
Но и это не удалось. Он так рвался на операции, что в конце концов
участвовал почти во всех боях.
Володя любил оружие - все свободное время разбирал, чистил и снова
собирал свой карабин. И еще любил он рассказы о боевых делах. От
усилия слышать рассказчика у него буквально глаза на лоб вылезали.
Отцу семьи Струтинских, Владимиру Степановичу, было уже пятьдесят
пять лет, но он был крепким и здоровым человеком. Значительная проседь
была мало заметна в его светлых волосах. Мы назначили Владимира
Степановича заместителем командира хозяйственной части отряда. Он был
незаменимым заготовителем продовольствия. Зная украинский и польский
языки, он умел договариваться с крестьянами. Где появлялся старик
Струтинский, там охотно давали нам картофель, овощи, муку, крупу и
другие продукты.
В наших "боевых" заготовках, то есть в тех случаях, когда мы
нападали на немецкие склады, обозы, Владимир Степанович бывал не менее
полезен отряду. Он хорошо стрелял из винтовки и никогда не терялся в
бою.
Была одна беда у старика - непомерная доброта. Как "хозяйственник"
он ведал у нас спиртом, который мы "брали" на одном немецком
спирто-водочном заводе. Расходовался спирт в строгом и определенном
порядке. Главным образом он шел на нужды госпиталя. Но вот является
какой-нибудь любитель выпить к Струтинскому:
- Владимир Степанович! Что-то меня лихорадка трясет. Дайте-ка грамм
пятьдесят.
Или:
- Ой, простыл я; наверно, грипп начался.
И старик не мог отказать - давал "лекарство".
Мы крепко ругали и даже наказывали тех, кто ходил и просил спирт, и
Струтинскому говорили не раз, но он всегда сконфуженно оправдывался:
- Вы уж простите меня, товарищ командир. Да ведь жалко, больной