"Григорий Медведев. Ядерный загар" - читать интересную книгу автора

шкалу, то вновь возвращался к ремонтникам.
- Еще не фонит... Да и ревуны молчат... - докладывал он озабоченно.
-- Видать, РЗМ еще не съехала с канала.
К двери центрального зала был подтянут пожарный шланг с брандспойтом,
валялись мятые куски белесоватого листового свинца, несколько клещевых
захватов с длинными рукоятками.
Пробкин потрогал ногой вздувшийся и уже намокший пожарный шланг. Он был
твердый, как бревно. В некоторых местах шланг имел мелкие неплотности, и
тонкие веселые струйки воды устремлялись от ствола в разные стороны.
Подходя к ребятам, Иван Фомич с тревогой думал о том, кто первый пойдет
с брандспойтом в гудящий ревунами и беснующийся нейтронами центральный зал.
Так и не решив, кто пойдет первым, Пробкин обратил вдруг внимание на
бледное, какое-то суетливое лицо семенящего взад и вперед дозиметриста.
Усмехнулся.
"Мандражирует..." - подумал он, одновременно отметив, что Дима, Вася и
Федя сидят спокойно, расслабленно даже. Покуривают себе.
Эту странную, трудно объяснимую расслабленность настоящих работников и
бойцов перед атакой, перед решительным броском он знал хорошо. Но и знал
также, что в такие сжатые, очень сгущенные минуты перед страшной опасностью
в мозгах у людей наступает также некое помутнение, сумеречность, когда
движения и действия рук и ног как бы полуконтролируются людьми, и тут надо
держать ухо востро.
Вовремя данная уверенная команда, приказ, а то и личный пример решают
многое, если даже не весь успех операции.
Снова глянув, теперь уже зло, на бледного, словно ушедшего в себя
дозиметриста, Пробкин как-то очень твердо, даже с некоторым злорадством
подумал, что этот парень войдет в центральный зал первым. Он должен сделать
замер, определить время работы и первым принять на себя нейтронный удар.
Подумав так, Фомич тут же смягчился в душе к бледному дозику, у
которого, как он думал, очко от страха сокращалось быстрее, чем сердчишко.
"Но что медлит Ненастин?" - озабоченно подумал он, и в этот миг в
центральном зале грохнуло оглушительным ревом, который не могли скрыть
толстые железобетонные стены и защитная чугунная дверь. Все сразу
будто бы вздрогнули, вспрянули. Сидевшие на полу ремонтники повскакали
с мест. Бледный дозиметрист затоптался на месте, угодливо заглядывая в глаза
ребятам.
Теперь не было никакого сомнения: Ненастий оставил после себя целую
кучу ядерных обломков, отломившихся кусков урановой топливной сборки,
которые испускали из себя высокоинтенсивное нейтронное, гамма и все другие
виды излучений.
"Ух как надрываются ревуны! - подумал Пробкин. - Как стадо
взбесившихся быков, которых гонят к бойне. Аж в ушах щекотно... Конечно...
Гамма и нейтронные датчики обстреливаются сейчас напрямую. Небось тысяч пять
рентген в час..."
Думая так, он одновременно каким-то вторым или третьим планом отмечал,
ощущая саднение в груди, что быков-то тех живых, которые в стаде, не убивают
до конца на бойне, пришибают только и обдирают шкуру с живых еще, чтоб кровь
лучше сходила...
Он опять с раздражением подумал о дозиметристе, теперь уже
попристальнее присмотревшись к нему. Красивый, стройный парень. Такие