"Валерий Владимирович Медведев. Непохожие близнецы " - читать интересную книгу автора

за Танечку и Александра, как сорок тысяч братьев. И кто обидел? Кто
посмел?.. Сутулов даже не посмел, не осмелился, а эти... осмелились, хоть
негромко, но всё-таки... обидели... Сейчас у меня Тулькин об этом пожалеет,
сначала пожалеет Тулькин, а потом и Лютатовский.
- А это что у тебя такое? - испуганно спросил меня Дерябин, указав на
жёлтую ладонь моей правой руки.
Моя рука уже стала желтеть на солнце!
- Что это у тебя? - переспросил меня Дерябин, бледнея.
- "Жёлтая лихорадка"! - сказал я, вглядываясь в лица обидчиков Тулькина
и Лютатовского. - "Жёлтая лихорадка" начала действовать, - громко сказал я,
погрозив кулаком Тулькину и Лютатовскому. - Жёлтая... как у Сутулова...
Прости, Дерябин! - сказал я решительно. - Меня зовёт долг... долг сорока
тысяч братьев!.. - И, увидев слоняющегося по двору Трезора, крикнул: -
Трезор, за мной!..


- Позовите к телефону вашу собаку, - сказал я в телефонную трубку,
когда Тулькин по моей просьбе подошёл к телефону.
- А кто её спрашивает? - спросил меня Тулькин испуганным голосом.
- Её просит Джек из угрозыска! - сказал я грубым голосом и подмигнул
Трезору и тихо прошептал: - Голос, Трезор!
"Гафф!" - сказал Трезор.
- А по какому делу? - спросил ещё больше испуганный Тулькин.
- По уголовному, - сказал я.
- А кто её просит?
- Я же сказал: Джек из угрозыска!
- Он ищейка?
- Он ищей.
- А по какому всё-таки делу? - спросил совсем перепуганный Тулькин.
- По делу пропажи у вашей Гальды золотой медали, полученной ею на
последней собачьей выставке!.. Она должна дать некоторые показания... Голос,
Трезор! - тихо прошептал я, и Трезор оглушительно залаял снова.
Перепуганный Тулькин подозвал свою Гальду к телефону, и она начала так
радостно давать в трубку свои показания нашему Трезору, что в комнату тут же
вбежала моя мама...
Уже давно и я и Трезор были изгнаны из дома, уже замолчал Трезор, а я
уже кончал ломать свою голову над тем, как отомстить моему врагу, а теперь и
Таниному врагу, и Сашиному врагу, - Вадиму Лютатовскому, а тулькинская
Гальда всё ещё продолжала во весь голос "давать показания", правда, не в
телефонную трубку, а так просто, видно, она совсем ошалела от своего первого
телефонного разговора.
А Лютатовский, ну что я ему сделал плохого... У них дома есть чудесное
пианино. И на этом пианино Лютатовские родители насильно учили Вадима
музыке. А Лютатовский ненавидел музыку, а Дерябин её любил (но у Дерябина
дома стоит очень плохое пианино). Вот я однажды и сказал Лютатовскому, я ему
сказал:
- Не жмись! У Дерябина на днях день рождения, вот и подари своё пианино
Антону.
- А как же я его перетащу к нему? - спросил меня Вадим.
- Поможем, - сказал я. - Чем можем. Грузчиков я беру на себя...